Мои жизни

В итоге от двух армий осталась только личная охрана, окружающая Иешуа и меня. Мы схлестнулись и бились, пока не погибли большинство охранников. Иешуа и я надвигались друг на друга с мечами наготове. Мы бежали навстречу друг другу, крича во весь голос, но, когда наши мечи ударились друг о друга, произошло нечто странное. Встретились наши мечи и наши глаза.

Последовала ещё одна пауза, когда время остановилось. Иешуа и я смотрели друг другу в глаза, и что-то всколыхнулось в нас обоих. Сознательно мы не узнали друг друга и наше совместное прошлое, но мы осознали сильную связь между нами, связь, которую мы просто не могли разорвать, убив друг друга.

Одновременно, не говоря ни слова, мы бросили свои мечи и щиты и отступили на шаг, не отрывая взгляда. Я снял свой шлем, и Иешуа сделал то же самое. Мы обнялись, и Иешуа сказал: «Что бы ни случилось, я клянусь, что никогда не стану воевать с тобой снова, мой брат». Я повторил его слова, и мы смотрели друг на друга, и слёзы текли по щекам.

***

Наше рандеву на поле боя вскоре было прервано появлением Люцифера и Сатаны с их личной охраной. Им обоим удалось уклониться от битвы и сохранить своих воинов. Нам моментально стало ясно, что ни Люцифер, ни Сатана не были рады видеть нас живыми. Они желали нашей смерти, чтобы захватить власть. Каждый из них надеялся воспользоваться битвой, чтобы убить другого и стать верховным лидером обеих цивилизаций.

После нескольких мгновений замешательства, Люцифер и Сатана приказали своим охранникам убить нас. Нам едва хватило времени, чтобы подобрать наши мечи и щиты перед тем, как нас атаковали 40 отлично обученных бойцов. Нам ничего не оставалось, как сражаться за свои жизни, и спустя почти час мы убили последнего их воина. Мы оба были полностью в крови, включая нашу собственную. У каждого из нас были многочисленные мелкие ранения, но никаких серьёзных. Мы снова посмотрели друг другу в глаза, и во взглядах было признание, что каждый сражался смело и великолепно. Это чувство иногда зарождается между опытными воинами, когда проделана хорошая работа. Сегодня я смотрю на это как на примитивное чувство, но тогда мы оба определённо гордились способностью победить по 20 воинов каждый.

Затем мы обратились к Люциферу и Сатане, и хотя оба они были вооружены и защищены доспехами, ни один из них не имел мужества сражаться с нами. Они оба стали отступать, и я быстро подобрал копьё, метнул его прямо в грудь Сатане и убил его. Я искал другое копьё, когда Люцифер сложил оружие и начал молить Иешуа пощадить его. Иешуа посмотрел на меня и сказал: «Брат мой, ты так скор на расправу. Что они теперь могут нам сделать?»

Я подошёл к нему и положил руку ему на плечо: «Брат мой, я понял, что у меня недостаточно воображения, чтобы предугадать, что они могут и будут делать. Они всегда придумывают что-то, чего я не предвидел, поэтому безопаснее остановить их, пока у меня есть такая возможность».

Иешуа оглянулся и сказал: «Я не могу возражать против твоей логики, но, кажется, я долго обдумывал эту проблему».

Затем он жестом указал в сторону поля битвы: «Посмотри вокруг и увидишь, как много людей погибло здесь сегодня. Я чувствую, что пережил так много убийств в этой и в прошлых жизнях, что моя душа больше не выдержит. Брат мой, должен быть лучший способ поступать с такими людьми, который не предполагает убийства!»

Он посмотрел мне в глаза, и я почувствовал, будто вышел за пределы своего тела и издалека видел, что он прав. Это было одним из тех интуитивных, мистических переживаний, когда вы знаете изнутри, что что-то является истиной, хотя ваш внешний ум не может понять, почему оно истинно, но вполне может найти аргументы против. Я снова посмотрел на Иешуа и сказал: «Брат мой, теперь я вижу, что ты прав, но я понятия не имею, что это может быть за способ».

Иешуа ответил: «Я его пока тоже не вижу, но чувствую, что он есть. Отправишься ли ты со мной в путь, чтобы найти его?»

Я сказал: «Я пойду с тобой, и давай больше никогда не будем бороться друг против друга».

Мы сняли свои латы, ушли и с поля боя, и от своих ролей лидеров цивилизаций. Мы отправились в неизвестность, даже не зная, чего мы искали, но зная, что было что-то, что нужно было найти.

18

То, что Иешуа и я пережили на том поле боя, мы могли бы назвать решительным поворотом души, вызванным Школой Суровых Ударов. Мы пришли к точке, когда с нас было достаточно определённого аспекта жизни на Земле, и мы сформировали желание души подняться над состоянием сознания, которое осадило этот аспект. В нашем случае это было насилие, война и убийство, но это может быть многое другое. Позвольте мне попытаться объяснить.