Мой злодей

— Капитан тоже не пожелает ничего выслушать, дорогая. Если хочешь сообщить ему о своем присутствии на его судне, готовься платить. И не ожидай скорейшего возвращения. Это произойдет только после того, как торговое судно избавится от груза. Здесь важнее всего груз, а пассажиры — случайное и не слишком нужное дополнение.

— Я куплю груз!

— Не купишь, если только не явилась на борт со своим карманным банком. Я, кажется, упоминал, что капитан — алчный ублюдок, готовый на все ради медного пенни. Затребовал пятьдесят фунтов за однодневный переход через Ла-Манш. Теперь понимаешь, какой он наглец? Но плата за каюту ничто по сравнению с тем, что он получит за груз.

Плечи Ребекки поникли, губы задрожат и, опасаясь, что она вот-вот заплачет, Руперт вскочил и мгновенно очутился рядом.

— Не смей взывать к моей совести из-за того, что затеяла сама! Если уж навязалась мне, так и быть, я стерплю, но никаких театральных жестов!

С этими словами он вылетел из каюты, намереваясь потолковать с капитаном Оверли. Если есть какой-то способ заставить его вернуться в Англию, Руперт сделает все. Пусть для этого даже придется пригрозить пистолетом.

Глава 26

Только через несколько часов Ребекка смогла немного успокоиться. Три крайне неприятных броска к ночному горшку помогли не думать о муках Лилли, тем более что ничего нельзя было поделать. Оставалось надеяться, что Флора не поспешит сразу же известить Лилли о случившемся. Если Ребекке очень повезет, она сможет вернуться в Англию, прежде чем горничная поднимет тревогу.

Теперь, когда Руперт перестал забрасывать ее язвительными репликами, Ребекке стало немного легче. Он даже подал ей салфетку, смоченную холодной водой, дождался, пока она оботрет лицо, и проводил к кровати. Ребекка, облегченно вздохнув, прилегла. Что ж, это поступок порядочного человека, хотя и теряется в длинном списке подлостей. Но в основном Руперт не замечал ее и ничего не сказал, если не считать нескольких фраз, произнесенных приказным тоном.

— Ты плывешь во Францию, и разговор окончен! — прошипел он, врываясь в каюту.

— Ты спросил…

— Я даже вспомнил о твоем предложении и сказал, что куплю этот чертов груз. Капитан знает, что денег у меня хватит.

— Он не согласился? Но почему? Ведь он, так или иначе, получит прибыль.

— Потому что так захотел. Потому что не отказал себе в удовольствии рассмеяться мне в лицо. Следовало это предвидеть: слишком хорошо я знаком с такими людьми. Он ненавидит аристократов. И хотя не гнушается брать с меня деньги, все же, выйдя в море, хватается за любую возможность показать свою власть надо мной. Здесь он бог, а я всего лишь пассажир.

Взбешенный Руперт больше не произнес ни единого слова. Да и Ребекке было не до разговоров. Теперь она была уверена, что тошнота — результат не столько беременности, сколько качки. Несколько раз за это время она с трудом открывала глаза и смотрела на Руперта.

Сначала он расхаживал по каюте. Она слышала шаги. Когда шум шагов стих, она все же оглядела комнату и увидела, что он развалился в кресле, перекинув ногу через подлокотник. Хочет вздремнуть?

Наверное, сейчас уже почти полдень. Разве они не должны подплывать к берегам Франции, если «Мерхаммер» всего лишь пересекает Ла-Манш? Она впервые плывет на корабле, но знает, что от Англии до Франции рукой подать.

По крайней мере теперь ей стало гораздо лучше. Настолько, чтобы сесть и расспросить Руперта.

— Скоро мы сойдем на сушу?

— Придется подождать, — пробурчал Руперт, не открывая глаз. — Франция — страна большая. А ты считала, что это всего лишь короткий прыжок через канал?

Именно так она и считала.

— А разве нет? — с тоской прошептала она.

— Ни в коем случае. Груз нужно доставить в Руан, а это куда дальше по побережью, да еще двадцать — тридцать миль по Сене. Сам я еду в глубь страны, на юг, так что мне все равно, в какой порт прибыть.

— Сколько дней?

Он наконец открыл глаза и взглянул на нее:

— Будь ты в таком отчаянии, какое пыталась изобразить, почему бы не прыгнуть в воду, пока корабль еще не вышел из Темзы? Конечно, ты вернулась бы во дворец в неописуемом виде, но по крайней мере сделала бы это сегодня, а не на следующей неделе.

— Об этом не могло быть и речи, — испуганно прошептала она, бледнея. На следующей неделе? — Я не умею плавать.

— Превосходно! Это единственный талант, которым ты не обладаешь, верно?

Как он мог язвить, когда она вновь пришла в ужас?

— Когда мы придем в порт?

— Если погода будет хорошей, а ветер — попутным, возможно, завтра.

Ребекка испепелила его взглядом:

— Не мог так и сказать, вместо того чтобы плести что-то о следующей неделе? Или нравится, когда женщины падают в обморок?

— Иди к дьяволу!

— Эта комната уже стала адом, поэтому далеко идти не придется.

— Что верно, то верно.

Больше она не желает общаться с этим гнусным человеком.

Решимости хватило ровно на десять минут. Жаль, конечно, но ей необходимо все разузнать.

— Значит, завтра я могу сесть на корабль, идущий обратным курсом? — с надеждой спросила она.