Мои злодейские будни

А мои глаза вмиг увлажняются.

– Аша? – как-то до ужаса растерянно отзывается Сатиш, будто спрашивая обо мне у пространства вокруг.

Боже… что с ним стало?..

Подхожу медленно и присаживаюсь к его ногам, заглядывая в опущенное лицо.

Беру его ладони.

– Я здесь, Сатиш. Я рядом. Все хорошо, – произношу негромко, пытаясь смотреть в глаза, но то и дело соскальзывая – на абсолютно седые пряди.

– Он умер, Аша… на моих глазах. Его голова скатилась с шеи и упала на пол… а потом еще долго смотрела на меня стеклянным взглядом. – Голос Сатиша звучит все тише, а у меня все внутренности сжимаются от его слов.

Как вообще можно пережить такое?..

Встаю на колени и крепко обнимаю его, вынуждая склониться ко мне… вынуждая хоть что-нибудь сделать – а не сидеть с опустошенным лицом, пугая меня до беспамятства!

– Где была Неха? – спрашиваю, поглаживая его по спине.

– Она ворвалась в ту чайную в последнее мгновение, и у нее был выбор, кого спасти – меня или отца… Я был с ним рядом, а он не знал об этом: я переоделся в одного из его охранников… И я смотрел, как он умирал, но не мог спасти…

Я чувствую, как его тело начинает сотрясаться от рыданий, но не слышу их наяву. Кажется, слезы господина Седьмого Дома превратились в нервные подергивания – и от этого мне становится еще страшнее.

Но теперь благодаря своим самым близким людям я хорошо знаю, как справляться с неадекватным состоянием…

Отползаю на коленях спиной назад, кладу ладони на пол и начинаю бить об него лбом, как это не раз передо мной делала Неха.

– Аша… – вздрагивает Сатиш, которого мое методичное самобичевание начинает выводить из пограничного состояния. – Что ты делаешь?..

– Моя слуга не смогла спасти и тебя, и твоего отца, – произношу, замерев над полом, затем вновь начинаю биться об него лбом. – Прости меня. Я не достойна ни твоей дружбы, ни твоего внимания.

– Аша! Аша, прекрати! – Сатиш наконец поднимается со своей скамьи и хватает меня за плечи. – Ты разбила свой лоб! Зачем ты это сделала?!

Чтобы тебя в чувство привести!!!

И ты мог бы остановить меня до того, как дело дошло до крови…

– Что здесь происходит? – слышу голос Аниша, входящего в галерею, видимо, из-за звука гулких монотонных ударов.

И хватаю ладонями лицо Сатиша.

– Послушай меня, – напряженно шепчу, – ты жив – и это самое главное. Если ты захочешь отомстить, мы отомстим. Если ты захочешь уничтожить Пятый Дом, мы его уничтожим. Сейчас главное – очистить имя вашего Дома, чтобы ты и твоя мать смогли продолжить дело твоего отца, а не умереть от наветов врагов. Ты не имеешь права сейчас быть слабым! Ты понимаешь меня?!

– Понимаю, – выдыхает Сатиш, сосредоточенно глядя в мои глаза, но то и дело переводя взгляд на теплую струю, стекающую с моего лба по переносице.

Удивительная сила у крови – привлекать всеобщее внимание…

– Вот и хорошо. – Я отпускаю его и поднимаюсь на ноги, вынуждая друга подняться следом. – Не знаю, какие доказательства есть у Шехара, но нам понадобится все твое обаяние и все твои мозги, чтобы вернуть Седьмому Дому прежний статус. В Галаарде и так неспокойно после истории с Двенадцатым Домом, вряд ли владыка захочет разбираться еще и с Седьмым. Давай приложим усилия и покажем всем этим шакалам, что владельцев Торгового Общества так легко не сместить с иерархической лестницы. А потом уже будем лить слезы о старшем господине, договорились?

– Договорились… – кивает Сатиш, машинально повторяя за мной последнее слово. Но я уже вижу: он постепенно приходит в себя.

– Вот и славно. – Вытираю лоб рукавом и гашу рвотный позыв, ощутив величину «сопутствующего ущерба».

Как Неха терпит это каждый раз?.. И хоть я сейчас почти ничего не чувствую – то ли от шока, то ли от нервного перенапряжения в принципе, – я уверена: это пипец как больно!

– Ваш лоб… – слышу голос подошедшего к нам Аниша.

Воистину, кровь – просто магнит какой-то!

– Я могу позаимствовать у господина Второго Дома свой кинжал – всего на пару секунд?.. – вежливо произношу, поворачивая к нему голову.

А сама радуюсь тому, что мое состояние в данный момент сводит на нет рефлексы тела при виде этого молодого человека.

– С целью? – уточняет тот.

– С целью скрыть свою рану: если каждый встреченный мною обитатель дворца будет реагировать на нее так же, как вы, мне, право, будет неловко, – говорю максимально сдержанно и замечаю, как бледнеют и без того бледные щеки Сатиша.

Он испугался за мою жизнь?

Аниш… он действительно так страшен в бою?

Что-то у меня нынче с инстинктом самосохранения: почему я вообще думаю об этом поединке?..

– Я проявил бестактность. Прошу прощения. – Аниш бросает мне кинжал в ножнах, но в его броске я чувствую вызов.

Да, он проникся моей «симпатией» и явно не оценил показное бесстрашие девицы из не известной никому семьи, которая вроде как должна вести себя скромно и вообще демонстрировать раболепие перед сыном Второго, на минуточку, Дома в Галаарде!

Кажется, я нарушила все свои собственные правила, требующие держаться в тени. Молодец, Аша, так держать.

Но, как ни печально, отступать мне уже некуда…