Мой знакомый призрак

Такой объем информации Шрам переварил далеко не сразу, поэтому, словно компьютер, сработал в режиме «по умолчанию». Огромная ручища потянулась ко мне и схватила за рубашку. Затрещала ткань, посыпались пуговицы – я оторвался от пола.

Силищи невпроворот: он даже не напрягался. Великан резко притянул к себе – пришлось прогнуть спину и беспомощно дрыгать ногами. Натянутая ткань впилась в подмышки и руки судорожно дернулись вверх, будто я пробовал взлететь.

– Какие органы тебе нужны? – Боже, не голос, а скрежещущая пила, и дыхание тоже под стать! – В смысле, чтобы в дудку дудеть?

– Все до единого, – придушенно прохрипел я. – Мое тело – единое целое. Поврежу хоть одну часть – собьются настройки и начну фальшивить.

– Как шарахну головой вон о ту стену, – показывая свободной рукой, прорычал Шрам, – так настройки мигом исправятся и фальшивость пройдет!

Несмотря на неловкость положения: ноги дрыгаются, в груди не хватает воздуха из-за ярма, в которое превратилась туго натянутая рубашка, я удивился до глубины души. Шрам понял суть моего образного выражения и подобрал достойный ответ. Значит, он просто тупой, как пробка, а не конченый дебил.

– Д-давай по-п-п-пробуем… – использовав остатки воздуха, прохрипел я. Затем позволил вистлу выпасть из рукава, в который спрятал его, снимая пальто, и поднес к круглому ухмыляющемуся лицу Шрама…

Наверное, это был не столько «блеф», сколько обоснованное предположение: вдруг получится.

Шрам вырвал вистл чуть ли не с ладонью, затем одним непринужденным движением поднял меня, швырнул на стол и свободной рукой, на которую оперся всем телом, пригвоздил, словно бабочку. Я ударился головой об откидную крышку, изготовленную из вишневого дерева с латунной инкрустацией, и увидел звездочки, колокольчики и поющих птичек.

Мясистый палец Шрама неприятно ткнул в щеку.

– Еще раз поднимешь на меня эту штуку, – начал он с ледяным спокойствием, которое было куда страшнее недавней вспышки, – проживешь остаток своей жалкой жизни с рваной раной на месте причиндалов.

– Ты что, шуток не понимаешь? – едва обретя дар речи, взмолился я. В ушах звенело. – Теперь-то мы отношения выяснили, верно? Так что за работа такая?

– Чертов подонок! – Шрам руку все-таки убрал и отступил на шаг, позволяя мне сползти со стола и подняться.

– Да, пожалуй, – согласился я и, вытирая рот тыльной стороной ладони, обнаружил: теплое и липкое на губах – это кровь. Наверное, язык прикусил, когда на стол швырнули. В плече острая боль, в затылке – тупая, однако, бросая незваному гостю вызов, я повернулся к нему спиной и поднял лежащий у дальней стены вистл. Что же, я впечатление о Шраме составил, хотя, похоже, в процессе нажил себе заклятого врага. Страшно захотелось подколоть его еще раз, хотя бы для того, чтобы потешить уязвленное самолюбие.

– Слушай, Шрам, а какое лицо у тебя было раньше? А имя какое? Случайно, не Пират?

Все, сейчас изувечит, а потом – будь что будет! – объяснится с боссом… Однако Шрам сдержался. И хорошо, потому что любой его удар вывел бы меня из строя до конца сегодняшней ночи – если вообще не навсегда.

Наверное, именно это и сдерживало Шрама: ему дали приказ, который следовало выполнять.

– Мой хозяин желает кое-что подчистить, – пояснил он после того, как на одутловатом лице промелькнул целый калейдоскоп устрашающих эмоций. – Два часа работы – две сотни у тебя в кармане.

– Где и когда? – спросил я и, отодвинув тяжелый, из вишневого же дерева стул, присел медленно и осторожно, потому что сильно болела поясница.

– В Кларкенуэлле. Прямо сейчас, тебя уже ждут.

– Прямо сейчас невозможно. На сегодня с меня хватит… Два широченных шага – и великан возле меня.

– Если жить надоело, охотно помогу. В любом другом случае – собирайся, поехали.

Что ж, против лома пет приема.

9

На улице стояла машина, которую я заметил по пути домой. Мощная, тяжелая «БМВ Х5» цвета электрик с тонированными окнами и бросающейся в глаза решеткой в форме ромба. Бог свидетель, такой стоило уделить повышенное внимание, а я, должно быть, витал в облаках или где-то на границах загробной жизни, что для меня не так уж и необычно.

Дождь так и не стих. Дав буквально миллисекунду на то, чтобы взять плащ, Шрам повел меня вниз по лестнице. Господи, хоть бы он остановился, как же надеть чертов плащ?!

Великан открыл заднюю дверцу «БМВ», и с небольшой помощью большой руки я влез в салон. Шрам – следом; даже вполне подходящая ему по габаритам машина слегка закачалась. Впереди сидели двое: на пассажирском сиденье – мелкий тип, у которого среди родни наверняка было немало ласок, а на водительском – апатичный блондин, лицом очень напоминающий Тома из мультфильма «Том и Джерри» после удара сковородкой по голове. Легкое движение руля, чуть слышный вздох – и произведение немецких автоконструкторов тронулось с места.

Меня снова повезли в город через Стэмфорд-хилл и Дол-стон, затем на запад к окраинам Шордитча. Наконец, машина остановилась где-то между Миддлтон-сквер и Кларкенуэллом на такой узкой улочке, что даже дверцы полностью не открывались.