Моя Америка

— Откуда у вас все эти драгоценности, сэр.

— Это все, что моя семья сумела сохранить после отъезда из России, после свершившегося там переворота в 1917 году. — Произнес я несколько скорбным голосом. — Я понимаю, что все это трудно доказать, но тем не менее это так. Мы долго жили в Харбине, а после смерти моих родителей я решил переехать сюда в США, Китай начал выдавливать русских со своей территории, и потому я уехал, тем более, что немецкий язык можно сказать родной для меня.

— А, как же тогда паспорт, с гражданством Германии?

— Мне его выписали в Харбине в 1920 году, в немецком консульстве. К тому времени Российские документы оказались недействительны, пришлось озаботиться тем, что было возможно. Насколько я знаю это достаточно легко проверить.

Не знаю, насколько мои слова были убедительны, но так или иначе, банк согласился реализовать имеющиеся у меня драгоценности, и скупить золото по заявленой правительством цене. Правда, учитывая то, во что это вылилось для меня, выгода банку была неоспоримой. Так или иначе, уже к концу недели, мое состояние перевалило за триста пятьдесят тысяч долларов. Причем банк, как оказалось, брал комиссию, за продажу, за работу оценщика, за экспертизу еще за какие-то услуги, и даже учел будущие налоги, декларацию на которые я должен был подать уже через несколько месяцев. И хотя в итоге доля банка с учетом всего вышесказанного составила около шестидесяти пяти процентов, и я был вынужден с нею согласиться, потому что прекрасно понимал то, что иначе все это продать просто невозможно. Ладно золото. Согласно указа его были обязаны купить в любом банке, а вот с камнями наверняка были бы проблемы. Да и имелось у меня подозрение в том, что откажись я от этой сделки и мне вновь придется доказывать законность наличия у меня всех этих вещей. Но если в банке удовлетворились только моими словами, то повторные доказательства пришлось бы предоставлять фискальным органам, и я далеко не уверен, что все разрешилось бы благополучно. Зато теперь на моих счетах есть вполне приличная сумма, которой должно хватить на большую часть моих запросов, плюс я могу не беспокоиться за уплату налогов, потому что по договору, банк проделает эту операцию самостоятельно. Правда из всего того, что я смог вывезти зарубеж, у меня остался только кулон на толстой цепи, который я не снимал с того самого момента, как впервые надел его в штаб-квартире адмирала, и кольт с дарственной надписью от полковника Каппеля.

Пока же, зачислив на мой счет полагающиеся мне деньги, я покинул сей банк. Причем прощание, на мой взгляд, было более теплым, чем встреча. Теперь, первым делом нужно было решить, куда отправиться дальше. Причем не просто прокатиться по стране, а найти место, которое бы послужило мне пристанищем на долгие годы. Раньше, когда я только собирался отправиться в эту страну, мне очень хотелось оказаться в пригороде Нью-Йорка. А остров Статен-Айленд, о котором я узнал из нескольких книг, вообще казался недостижимой мечтой.

Уже выйдя из банка, и сев в свой автомобиль, потянулся за сигаретами, некоторый запас которых постоянно находился в бардачке и случайно обнаружил там, два десятка золотых и серебряных монет, взятых из сундука и брошеных в перчаточный ящик, потому, что они оттягивали мой карман. Там же они были и благополучно забыты. Еще раз взглянув на них, решил позже забросить их обратно в сундучок, а пока полежат и здесь.