Моя бабушка – Лермонтов

Мама говорила, что ее «крали» в качестве невесты дважды. Но на самом деле эпизодов было больше. «Сбежавшая невеста» – это точно про мою маму. Но официальных, оставшихся в местных легендах-сплетнях похищений было три. Первые два мама вспоминает со смехом. Сначала ее украл друг маминого одноклассника Жорика. Он тоже участвовал в похищении, но до последнего момента пытался остановить своего друга – Жорик прекрасно знал, на что способна его одноклассница. Незадавшийся жених вернул невесту прямо к воротам дома, поскольку мама за сто метров, что они успели проехать, уболтала его так, что жених принял единственно верное решение – вернуть ненормальную девушку к родным. Жорик лично доставил маму бабушке и надеялся на то, что его роль в этой истории останется незамеченной. Куда там! Бедный Жорик, как его с тех пор называли, боялся, что бабушка его никогда не простит, а Варжетхан отравит, но все в селе жалели маминого одноклассника. И в глазах потенциальных невест он растерял все достоинства. Ну кто выйдет замуж за бедного Жорика, который вернул украденную невесту? Да еще и под ее давлением. Жорик собирался было броситься в Терек от позора, но его остановила моя мама.

Вторым самоубийцей, который рискнул украсть строптивую дочь главного редактора, стал сын председателя колхоза. И эту историю обсуждают чуть ли не до сих пор. Маму он решил украсть на лошади, не полагаясь на другие транспортные средства. Лошадей мама любила с детства – в селе регулярно проходили скачки, и мама держалась в седле не хуже мужчины, а то и лучше. Лошадь невеста остановила и повернула туда, куда ей было надо – домой. Та подчинилась и привезла к воротам сбежавшую невесту с несчастным и опозоренным женихом, который болтался в седле, как тряпичная кукла. Мама лихо спрыгнула с лошади, погладила ее по загривку и дала сахар, который всегда носила в кармане на всякий случай. Лошадь ела сахар и не реагировала на седока, который пытался тянуть поводья, чтобы побыстрее скрыться. Сын председателя колхоза, наконец, вспомнил, что у него есть кнут, и ударил лошадь. Мама и кобыла с некоторым недоумением уставились на седока. И лошадь взбрыкнула, выбросив очередного маминого жениха в поддон с щебенкой – соседи ремонт затеяли.

Ну а третьим женихом стал Сослан. Поскольку он был городской, из богатой семьи, знатного рода, то отказов не признавал. И ему удалось увезти маму дальше предыдущих претендентов – в дом к родственникам. Когда он вошел в комнату, где сидела украденная невеста, то ожидал чего угодно, только не того, что в результате случилось. На стене в комнате висел ковер – с ружьями, кинжалами, пистолетами. Вместо того чтобы рыдать, оплакивая свою судьбу, мама разобралась с оружием и нашла ружье с одним-единственным патроном. Рядом на кровати она выложила кинжалы и ножи – затупившиеся от времени, но вполне годные для самообороны. Кинжалы не понадобились. Когда жених вошел в комнату, мама сделала один-единственный выстрел и почти попала. Потом она говорила, что специально стреляла в ногу, а не в причинное место. Но кто же ей поверит? Все говорили – «слава богу, Ольга промахнулась». Промахнулась на несколько сантиметров, иначе знатному роду, из которого происходил Сосик, пришел бы конец. Наследников произвести он уже не смог бы при всем желании.

Мама сама добралась до дома. На машине «Скорой помощи», которую сама же и вызвала. Показала ружье, объяснила, куда попала пуля, и отчиталась об оказании первой помощи при ранении. Все было исполнено идеально.

Сосик, выйдя из больницы, решил отомстить. Он зашел в редакционную фотолабораторию и увидел снимки моей мамы – те самые. С декольте и в мини-юбке. Он стал ходить по дворам и показывать эти снимки. Требовал, чтобы Ольгу, наконец, уже сбросили в Терек.

Конечно, нашлись те, кто считал – Сосик прав. Нашлись и те, кто считал – Сосик не прав. Были и воздержавшиеся, сомневающиеся. Бабушку этот скандал обошел стороной – она была в командировке. Мама срочно паковала чемоданы. И тогда произошло то, чего никто не ожидал. Алик собрался в город к семье Сосика – показать свои другие снимки, фотоальбомы, книги по искусству и объяснить, что ничего непозволительного или недозволенного в его съемке не было. Эльбрус вызвался его везти. И тут к машине подошел дядя Бети и сказал, что тоже поедет.

– Зачем, дядя Бети? – спросил Алик. – Это моя съемка, и мне отвечать.

– Молчи, ты мальчик против меня, прояви уважение! – обиженно ответил дядя Бети. – Если кто-то и может доказать, что твои фотографии хорошие, то только я.

Дядя Бети всю дорогу молчал. Молчал и Алик. Дядя Бети, который был знаком с дедом Сосика, показал ему снимки, поговорил. Алик мялся во дворе, как младший сын, который всегда должен быть готов бежать туда, куда скажут старшие. Невестки суетились и только успевали приносить блюда и араку для старших.

– Спасибо, дядя Бети, – сказал Алик, когда старый фотограф вышел из дома.