Но в тот день я почему-то вскипел: а вдруг она ничего не рассказывает, чтобы поддерживать между нами дистанцию?
– Почему ты всегда только слушаешь? Тебе не нравится со мной разговаривать?
– Дело не в этом.
– Тогда расскажи что-нибудь! Я ведь тоже хочу узнать что-то про тебя! – как и полагается заботливому бойфренду, мягко потребовал я.
Она замолчала на несколько секунд, а потом уточнила:
– Тебе правда интересно?
– Конечно! Рассказывай все!
– Хорошо, тогда расскажу. По дороге на работу прочитала такую новость: в одном университете сегодня ночью парни пробрались в женское общежитие, стали домогаться студенток, а тех, кто сопротивлялся, избили. Еще видела новость про то, что на Каннаме в одном клубе женщинам подсыпали наркотик, чтобы насиловать их, пока они были без сознания. Еще читала текст шестиклассницы, которую изнасиловали. Еще какой-то рэпер выпустил отвратительную песню. А еще в поисковиках первое место занимает новость о какой-то растолстевшей актрисе.
– А-а…
– А после обеда видела новость про то, что одну женщину изнасиловали, но преступника даже судить не стали и сразу признали невиновным. Я уже давно слежу за постами, которые выкладывает жертва, и сегодня была просто в ярости – как такое возможно? Я вроде и не студентка юрфака, но так и не могу оставить попытки понять, как так выходит! Слов нет!
– М-м…
– Так прошел мой день, – спокойно завершила она автоматную очередь из слов.
Не на это я надеялся. Хотел послушать о том, что она ела на обед, что обсуждала с коллегами, что происходило на работе, планировал пошутить с ней и поговорить о чем-то легком – я и не предполагал, что она выложит мне мрачную криминальную сводку. Поэтому про феминисток говорят, что они не умеют жить нормальной жизнью?
– Понятно. Видно, день сегодня был неблагоприятный. – Я не знал, как ответить, поэтому постарался подобрать уместные слова.
Она переспросила:
– Сегодня? Хорошо, если бы только сегодня!
– В смысле?
– Так каждый день. Да… И на что я надеялась? – с отвращением пробормотала она.
Честно говоря, солидарности с ней я не чувствовал. Какой смысл читать только такие новости и потом злиться? В мире так много вещей, которым можно радоваться, да и я никак не смогу решить проблемы, о которых она рассказала, а это задевало мою гордость. Что бы ей ответить? Я покопался в мыслях и нарочито назидательным тоном выдавил:
– В любом случае во всех этих происшествиях ты слишком стремишься принять сторону жертвы. Может, на самом деле все было по-другому? Нельзя ведь верить всему на слово. Вдруг потом докажут, что это клевета? Лучше не спеши с выводами.
– …
– Алло? Зайка, алло!
Молчание в трубке слишком затянулось, и я посмотрел на экран. Звонок был завершен. А я и не знал, ведь теперь в таких случаях телефоны не издают короткие гудки, как раньше.
Но почему звонок оборвался? Я снова набрал ее номер. Телефон все гудел и гудел, но она не отвечала. Ближе к двадцатому гудку она приняла вызов.
– Звонок оборвался.
– Я сбросила.
– Почему?
– Если собираешься продолжать свою речь, я сброшу. Не хочу слушать это.
Я так опешил, что ненадолго завис.
– Ладно, но зачем звонок-то сбрасывать? Нет, женщины и правда к клевете слишком несерьезно относятся! Есть люди, которые уже здорово пострадали от этого!
– …
– Алло! Эй!
Нет, она снова бросила трубку! Но и мое терпение было на исходе. Я глубоко дышал, пытаясь обуздать кипевшие внутри чувства. Пассажиры рядом, наверное, странно на меня смотрели, но взять эмоции под контроль мне не удавалось. Да как она смеет вести себя так со своим парнем? В конце концов я не совладал с собой и, чуть ли не до трещин вдавливая палец в экран, набрал:
Чем больше я писал, тем сильнее распалялся.
А на что она надеялась, когда выливала на меня все это? Я ведь не насильник и не судья! И не рэпер, который поет какие-то странные песни! Хотелось, чтобы она быстрее прочитала и ответила. Внутри бурлил крутой кипяток. Пока я изводился, сообщения отметились как прочитанные. Ну посмотрим, что она теперь скажет! У меня даже сердце заколотилось.
Пришло сообщение:
Вот непробиваемая!