Моя безупречная жизнь

Этот вопрос Люс задала мне, когда я последний раз была у нее дома. Стоял август, оставалась неделя до начала нового учебного года. Мы валялись на кровати у нее в комнате, грызли попкорн и смотрели видео на моем телефоне, пока ее родители готовили ужин внизу.

– О суперспособности генерировать множество суперспособностей, – ответила я не раздумывая.

Люс кинула в меня попкорном:

– Это жульничество.

Мне всегда было хорошо в этой комнате, несмотря на то что я считала ее немного уродливой. Прежде всего, интерьер выглядел старомодным, будто здесь жила чья-то бабушка: выцветшее одеяло в цветочек, вязаные занавески в стиле кроше, обои цвета слоновой кости с пестрыми цветочными букетиками, напоминающими свадебные приглашения девяностых годов. Поверх обоев Люс налепила глянцевые постеры и фотографии, и смотрелось это примерно так же, как сочетание винтажного подвенечного платья с высокими кедами.

– Ты не оговаривала никаких правил. – Я подняла с колена упавший шарик попкорна и кинула в рот.

– А ты, значит, хочешь быть Богом?

– Никогда не думала о Боге как о супергерое, но, наверное, он им и является.

– Она, – поправила Люс, потом наморщила лоб. – Они?

– Ты же вроде не веришь в Бога?

– Нет. Древние египтяне были правы. Нужно поклоняться кошкам. Но ладно, допустим, у тебя есть способность генерировать суперспособности. Какой в первую очередь ты наделишь саму себя?

– Способностью читать чужие мысли.

– Эта суперсила у тебя и так есть, – сказала Люс.

– Нет ее у меня.

– У тебя есть сверхспособность с первого взгляда определять, что за человек перед тобой и чего он хочет.

Я с удовольствием приняла комплимент, хотя знала, что это неправда.

– Но твои мысли мне прочитать не удается.

Наивысшая похвала с моей стороны. Люс, должно быть, поняла это, поэтому какое-то время молчала.

– Реально?

– Иногда, конечно, у меня получается. Например, я знаю, что если ты ковыряешь лак на ногтях, значит, смущаешься. – Люс вспыхнула и оставила ногти в покое. – А когда с отрешенным видом крутишь серьгу в ухе, ты на самом деле слушаешь собеседника и только притворяешься, будто нет.

– Я тебя всегда слушаю, – возразила Люс.

– Да ладно. Я знаю, что тебя ни капельки не интересует факультет политологии в Йеле, но мне приятно, что ты делаешь вид, будто вся внимание.

Люс съежилась.

– Неужели это так очевидно?

Я пожала плечами.

– Но во всем остальном ты – полная загадка.

Люс закусила губы: она всегда так делала, когда пыталась сдержать улыбку, – еще один нюанс, который ее выдавал.

– Ну хорошо, а какую суперспособность, по-твоему, выберу я? – спросила она.

Я обдумывала ответ на этот вопрос с того самого момента, как мы заговорили на эту тему.

– Изменение облика.

– Изменение облика? – рассмеялась Люс. – Почему ты так решила?

Я сама не знала почему. С тех пор как мы познакомились, она не поменялась внешне, но я нутром чуяла, что ей не терпится что-то изменить в себе. Что именно, я не понимала.

– Не знаю, – сказала я. – Но если не эта способность, то какая?

Люс приподнялась на локте.

– Я бы стала богатой.

– Это не суперспособность.

– Еще какая, – сказала Люс. – Причем единственная реально существующая.

– То есть ты хочешь сказать, что я – уже супергерой?

– Ну да, – ответила она. – И ты решила использовать свою силу во имя моды.

– Сочту за комплимент.

– И правильно, – серьезно сказала Люс. – У тебя потрясающий гардероб.

– Ладно. А как ты используешь свою суперспособность, когда получишь ее?

– Я повысила бы свое социальное положение. Стала бы деспотичной королевой школы.

Я подняла брови:

– Серьезно, что бы ты сделала?

Люс задумалась.

– Суть не в том, что бы я сделала или купила, а в том, как бы я себя ощущала.

– В смысле?

– Это сделало бы меня более уверенной в себе. Помогло почувствовать себя на своем месте.

Люс была самым уверенным в себе человеком из всех, кого я знала. Ее признание действительно меня удивило.

– Но ты ведь и сейчас очень уверенная в себе.

Она посмотрела на меня так, будто я сказала что-то страшно забавное.

– Н-да, ты и правда понятия не имеешь, о чем я думаю.

– А знаешь, в каком-то смысле мы с тобой мечтаем об одном и том же, – сказала я.

– То есть?

– Как, по-твоему, зачем мне читать чужие мысли?

– Понятия не имею. Знать всю ту чушь о себе, что крутится в чужих головах? Да я даже за деньги на такое не соглашусь.

– Мне важно всем нравиться, – сказала я. – Никогда никому не признавалась в этом, но я тоже хочу чувствовать себя на своем месте.

– Но ты и так на своем, – растерялась Люс. – Ты одна из самых популярных девчонок в школе.

– Просто мне все время кажется, что людям нравлюсь не я, а мой статус после запятой.

– Что значит статус после запятой?

– Ну, «Хана Ян Лернер – запятая – дочь сенатора».

Люс изучающе уставилась на меня.

– Мне всегда казалось, что ты самый уверенный в себе человек из всех, кого я знаю, – пробормотала она.

Мы сидели на разных сторонах кровати, но у меня было чувство, что мы почти касаемся друг друга.

– Я всегда думала так же про тебя.

– Две Мелани на всю жизнь, – сказала Люс.

– На всю жизнь, – согласилась я.