Моя блестящая леди (ЛП)

Прорычав проклятие себе под нос, Линч обернулся как раз в тот момент, когда миссис Марбери с подносом в руках вошла в комнату. Солнечный свет пролился на нее, и она посмотрела вверх, округлив глаза в робком изумлении. Несмотря на сдержанность реакции, Линчу показалось, что впервые он видит на этом лице естественное выражение.

«Искреннее», — подумал он и удивился, почему это кажется таким правильным.

— Доброе утро, — поздоровался Линч, отметив, что серое платье облегает тело Розы словно перчатка.

Черные бархатные пуговки сбегали от ее горла к талии, а ткань туго обхватывала бедра и ниспадала до пола. Когда гостья, по-прежнему глядя вверх, медленно повернулась, турнюр очертил округлость ягодиц. У Линча пересохло во рту при виде длинной шеи. Медно-рыжие волосы мягкими завитками спускались из пучка на затылке, лаская ее горло. В солнечных лучах Роза сияла, словно дитя огня, а ее фарфоровая кожа казалась почти неземной.

Ему хотелось схватить эту ткань, разорвать, раздеть Розу догола. Мир вокруг начал потихоньку обесцвечиваться, и, резко вздохнув, Линч отвел взгляд. Пульс предупреждающе стучал в ушах.

— Полагаю, сейчас уже день, — заметила Роза, ставя поднос на грязный стол. — Дойл передал мне вашу просьбу принести поднос в обсерваторию. — Ее голос стал тише, видимо, она повернулась к нему спиной, с интересом рассматривая комнату. — Черт побери, что это за…

Линч обернулся в тот момент, когда она потянулась к странному предмету с шипами, лежавшему на одном из верстаков.

— Нет! — рявкнул он, бросаясь к ней через всю комнату.

Его руки сомкнулись у нее на талии, и Роза лишь чиркнула затянутым в перчатку пальцем по стальным иглам на спине механического ежа. Приведенный в действие, он взрывался при нажатии.

Линч пришел в себя, обнимая теплую и мягкую охапку саржи и бархата, которая судорожно вздохнула у его груди, вцепившись в галстук. Роза смотрела на него одновременно испуганно и настороженно, но вскоре взяла себя в руки.

— Боже, — сказала она, прерывисто дыша. — Вы меня напугали.

Линч прочистил горло:

— Вы меня задушите.

Она тотчас же высвободилась из его объятий.

Линч потянулся к ее правой руке, но помедлил и спросил:

— Можно?

Она нерешительно посмотрела на протянутую руку, а потом медленно вложила пальцы в его тут же крепко сжавшуюся ладонь.

— Что такое? Что случилось?

Он перевернул ее руку, рассматривая кончики пальцев.

Розалинда резко вдохнула, и Линч замер, подняв на нее глаза.

— Иголки смазаны кураре, это очень опасный яд из Южной Америки. — Он медленно потянул перчатку. — Я должен убедиться, что вы не поранились.

От внутреннего сопротивления ее спина одеревенела. Обнажая кисть Розы, Линч случайно коснулся ее поясницы и почувствовал, как она дрожит.

— Я же едва прикоснулась к иголкам…

— Пожалуйста.

Ее ладонь на фоне его руки казалась такой маленькой и бледной, а кожа такой мягкой. Линч медленно ее повернул, пристально рассматривая нетронутые подушечки пальцев. Облегченно выдохнув, он провел большим пальцем по линии ее ладони.

— Порезов нет.

— Я и так могла вам это сказать. — Голос Розы уже не дрожал, но что-то в ее интонации привлекло его внимание.

Она настороженно наблюдала за ним, полуприкрыв глаза. Линч замер, вдруг осознав, насколько интимным было прикосновение. Голубые вены ее запястья дразнили — истинный соблазн и издевка. Роза застыла, будто почувствовав, где остановился его взгляд.

Он выпустил ее руку и отступил.

— Я не пью кровь прямо из вены.

Роза резким движением прижала руку к груди, встретив его взгляд затуманенным взором темных глаз.

— Правда?

Линч помотал головой и пересек комнату, направляясь к подносу на столе. Кровь все еще грохотала в ушах. Весь мир казался серым, но миссис Марбери каким-то образом умудрялась оставаться в нем сияющим лучиком, а частый стук ее сердца привлекал нежелательное внимание.

Кто-то — скорее всего, Дойл — счел нужным обеспечить его бладвейном. Линч налил себе бокал и тут же осушил его, чувствуя затылком взгляд Розы.

— Миссис Марбери, я неофициально обращенный. Покупаю кровь на сливзаводах, тех, что остались. — Эшелон уже много лет назад обязал все население ежегодно платить кровавую дань. Линч медленно закрыл пробкой графин. — При моем образе жизни, я не могу позволить себе трэль.

— Но ведь…

— Нет. Я никогда не пил из вены.

Тяжелое молчание повисло в комнате. Линч собрался с духом и обернулся. Роза, все еще прижимая руку к груди, смотрела на него с горящим во взоре живым любопытством, которое он часто за ней замечал.

— Вы хотите знать причину, — произнес он, и вдруг мир снова обрел краски.

Ее щеки запылали румянцем.

— Нет, конечно.