Моя Богиня. Несентиментальный роман. Часть вторая (СИ)

  Из разговоров за пивом выяснилось, что он нашёл себе, наконец, бабу-любовницу в тур-клубе - жительницу подмосковного Серпухова, и остаётся теперь ночевать у неё в съёмной квартире в Сокольниках с перспективой на будущую женитьбу... Это был у него запасной вариант, или форс-мажорный, по его же собственному признанию, который он планировал использовать лишь в крайнем случае. А до этого он исключительно коренных москвичек настойчиво последние годы обхаживал-охмурял, членш всё того же тур-клуба, любительниц кутежей и отдыха на природе. И какую-то из них, соответственно, он планировал в жёны взять, и через это за Москву зацепиться.

  Толи три у него там кандидатуры было, толи даже четыре, которых он мечтал собой осчастливить, красотой и умом покорить... Но с каждой в итоге у него получился полный облом: ни одна москвичка на него не позарилась отчего-то, даже и не смотря на его крутой Университетский диплом; ни одной он в качестве мужа, главы и опоры семьи, не приглянулся. Категорически!...

  5

  И тогда рассерженный себялюбец и гордец-Серёга, уроженец Тернополя, решил перехитрить-переиграть Судьбу, к нему такую не ласковую и не благосклонную в Москве и в России в целом. Коли норовистые и разборчивые москвички от него брезгливо носы воротили уж который год, суки поганые и позорные! - обиженно решил, вероятно, он, - то и чёрт тогда с ними со всеми, дескать, дурами тупоголовыми, проститутками: пусть сами себя и удовлетворяют-трахают в таком случае, с дебилами и алкашами местными заводят семьи и детей. А он, удалец-молодец Жигинас, парень фартовый и видный, жених - каких поискать, профессиональный историк, он умывает руки. Тогда он провинциалку себе в два счёта найдёт ядрёную и толстомясую, её возьмёт в жёны и осчастливит собой, одарит по самое некуда. И уедет с ней в родную Хохляндию на ПМЖ: пусть-де провалится златоглавая и белокаменная Москва, горит синим пламенем вместе со своими ушлыми и расчётливыми стервами...

  Последние зимние студенческие каникулы он проводил в Чернигове - гостил там у родного отца, который после развода с первой женой, матушкой Жигинаса, именно в Чернигове и обосновался, вторую семью себе там завёл, наплодил детишек кучу. И отец, выслушав проблемы старшего сына, связанные с пропиской и распределением, предложил тому вместо великодержавной и огромной Москвы перебраться в провинциальный тихий Чернигов - к нему под крыло: он там работал каким-то большим чиновником в гор-управе. Пообещал отдельную квартиру Серёге сразу же выбить в центре города и тёплое место найти в какой-нибудь местной левой конторе "по продаже рогов и копыт". И в будущем тоже пообещал всячески оберегать учёного сынишку от разных служебных и бытовых проблем, что чистоплюю и рохле-Жигинасу очень даже сильно понравилось, проблемы и тяготы на дух не переносившему с малых лет, мечтавшему жизнь прожить как та же глиста живёт в желудке человека - вольготно, сытно и комфортно очень.

  "Только ты, сынок, с женой давай приезжай, если уж надумаешь у нас в Чернигове обосноваться, - напоследок напутствовал батюшка своего мягкотелого отрока. - Найди себе бабу какую-нибудь потише и поскромней из студенток - не хабалку базарную и не дуру! - и вези её сюда к нам: встретим. А то одному тебе мне квартиру выбивать сложновато будет: сам, поди, понимаешь - не маленький..."

  6

  Заручившись заботой и поддержкой отца, на которую он не рассчитывал, Жигинас, вернувшись в феврале-месяце в Москву, решил резко поменять жизненные приоритеты и программы. И вместо того, чтобы на капризных и ушлых москвичек силы и время продолжать тратить, да и денежки - тоже, - вместо этого он приступил к реализации запасного варианта, который заключался в следующем.

  К ним в тур-клуб на Планерной уже несколько лет регулярно ходила Ира Левченко - здоровенная розовощёкая хохлушка 1,80 ростом и весом под 100 килограмм, жительница Подмосковья. Жигинасу она понравилась уже тем, что была покладистая и незлобивая по характеру, весёлая, лёгкая в быту и общении, на ласки и на любовь злая. А ещё тем, что 40-килограммовые байдарки и тяжеленые рюкзаки могла на себе таскать по лесам и горам без устали и остановки часами - и не испытывала от этого особых проблем, не ныла и не капризничала, не просила помощи, как некоторые другие дамы, кто были полегче и послабее её в физическом плане. Идеальный вариант жены являла она, одним словом, для таких самовлюблённых бездельников и сибаритов, как Жигинас, ибо была женщиной-донором по природе, женщиной-матерью, женщиной-другом; Серёга же, наоборот, был законченным хищником-социопатом, как это потом уже с очевидностью выяснилось, хоть по молодости и скрывал своё гнилое паразитическое нутро.