Моя Богиня. Несентиментальный роман. Часть вторая (СИ)

  Однако, в десятых числах апреля он, прирождённый тихушник и конспиратор, неожиданно вдруг сорвался с места и внепланово уехал к отцу на Украину: твёрдо решать там вопрос с летним переездом в Чернигов, как потом выяснилось. За неделю всё там как надо обделал и решил - в положительную для себя и будущей супруги сторону. А когда вернулся назад, довольный, счастьем сияющий, - приехал в общагу к Кремнёву во второй половине дня и, ухмыляясь, сказал ему между делом как бы, отворачивая на сторону глаза, что он отказывается от распределения и от неустроенной жизни в Москве - поедет-де к родителю в Чернигов лучше на постоянное место жительства. Там всё уже, мол, готово для этого, или почти готово...

  В момент опешившего и растерявшегося Максима, почерневшего и подурневшего от неожиданности и скверных вестей, он как будто обухом по голове саданул таким своим сообщением - да со всего размаха, да подло к тому же, исподтишка! Так тому стало плохо сразу же: больно, тошно, обидно до слёз, одиноко и ужасно тоскливо на сердце и на душе, страшно и одновременно холодно! От страха спазмами задёргался и заурчал живот у бедолаги преданного и брошенного, мороз пробежал по спине, а плечи сами собой передёрнулись как при ознобе, и даже чуть-чуть подкосились от слабости ноги, что захотелось сесть.

  По-другому, впрочем, и быть не могло - ибо бодростью и весельем тут и не пахло! Наоборот, пахло откровенной изменою и предательством. А как ещё это определить, если вчера ещё ему мыслилось и представлялось, он был уверен в этом на все сто, что у него оставался один-единственный друг на последнем курсе, надёжа и опора его, самый близкий и родной человек - Жигинас Серёга! Товарищ Кремнёва с первого курса почти, давний сожитель по комнате, единомышленник и едино-чувственник - так ему это всё наивно казалось, опять-таки, во что крепко верилось! - на которого он по простоте душевной так рассчитывал, так надеялся по окончании МГУ! Для чего? - понятно! Чтобы не заблудиться вдвоём и не пропасть, не сгореть на чужбине, в огромной и неласковой к иногородним гражданам Москве. Духовном центре мiра с давних времён и древней столице славян-русичей - да, правильно, так и есть! - которая, тем не менее, одиночек и слабаков не любит и не терпит, в два счёта прихлопывает как тех же мух. Она стольких лихих удальцов-молодцов уже перемолола и пустила по ветру, её покорить пытавшихся! А в одиночку с ней и вовсе сражаться без толку! - только людей смешить!...

  И вдруг выясняется к ужасу, да какому! что единственный друг Серёга решил его подло и цинично бросить на произвол Судьбы, предать в самый последний момент, променять на бабу. Решил оставить Максима в Москве совсем одного на растерзание хищной и смрадной нечисти, рогатой, горбатой и хвостатой, человекоподобной, которой тут без счёта повсюду крутится, во всех углах. От которой не спрячешься и не скроешься в одиночку! - везде достанет!... Было от чего испугаться и загрустить, в пессимизм и тоску удариться...

  14

  - А ты же мне ещё недавно совсем говорил, вроде бы, что ни за что не уедешь из Москвы; мол, будешь и дальше в тур-клуб продолжать ходить, байдарками и походами заниматься, туризмом в целом; уверял, что тебе это всё безумно нравится, и ты от этого не откажешься никогда, - уняв волнение кое-как и со страхом справившись, спросил Максим Жигинаса надтреснутым от обиды голосом.

  - Говорил, да, правильно, - я и не отказываюсь от этого, - поморщившись, лениво принялся оправдываться Серёга, стыдливо пряча глаза. - Но... время быстро бежит, Макс, и всё вокруг стремительно меняется тоже. Меняются, увы, и наши приоритеты и планы... Да, я не хотел, не планировал уезжать из Москвы, к которой здорово привык за время учёбы, - видит Бог, не хотел. Мечтал и дальше тут оставаться - байдарками заниматься, туризмом, как раньше: ты правильно всё говоришь, абсолютно правильно. Жить я мечтал в своё удовольствие, одним словом, время длить счастливое, студенческое, как можно дольше. Всё верно, всё так, всё справедливо и точно... А для этого бабу нормальную мечтал себе здесь найти - москвичку какую-нибудь одинокую и некапризную с квартирой, и у неё прописаться, корни пустить. Чтобы почву твёрдую под ногами перво-наперво обрести, надёжный фундамент почувствовать, на котором бы можно было впоследствии что-то путное построить, в том числе - и семью.