Моя бульварная жизнь

Другой материал пришел к нам из «МК». Позвонила журналистка и предложила скандальную статью с фотографиями: за высокими рублевскими заборами тайно проживает незаконнорожденный сын министра Шойгу со своей молодой мамой — красавицей. Я даже в Америку звонить не стала — после визита в публичный дом адвоката мне совета спрашивать не понадобилось. Журналистке посоветовала обратиться в «Экспресс-газету» Дала телефон. И через неделю уже с завистью читала в конкурирующем издании статью о внебрачном сыне нашего сверхположительного чрезвычайного министра… А ведь статья могла бы появиться у нас…

Личная жизнь

А теперь я попробую ответить на самый больной вопрос, который обязательно возникнет у читателя после прочтения последней главы и который мне всегда задают на публичных встречах — с читателями, студентами, подписчиками. Зачем мы пишем про личную жизнь известных людей — политиков, артистов, писателей? Зачем журналисты лезут в чужой дом и даже в чужую постель? Помню, покойный Абдулов приходил бить морду редактору «Собеседника» за то, что тот опубликовал в своей газете откровения никому тогда еще не известной Даши Асламовой. Она довольно живенько описала, как не очень трезвый народный артист приставал к ней то ли в общественном туалете, то ли в гримерке — ну, и всякие другие подробности. Потом Александр Гаврилович создал целое общественное движение против журналюг в поддержку бедных несчастных артистов, в чью жизнь грубо и бесцеремонно они влезают.

Но как справедливо, хотя и грубо, любит повторять мой друг Стас Садальский, «с журналистами судиться — что в крапиву срать садиться». Репортеры ведь не для удовлетворения собственного любопытства лезут под одеяло к знаменитостям. Есть спрос — значит, есть предложение. На этом держится вся желтая пресса — то есть, те газеты и журналы, которые живут на заработанные средства, не имеют государственных дотаций и просто вынуждены удовлетворять интересы — в том числе и низменные — своих читателей.

А читателя интересует что?

Незабвенный главный редактор «Экспресс-газеты» Александр Иванович, изучавший в Англии технологию желтой прессы, учил: читателя интересуют три главные темы — чужой секс, чужие деньги и чужая смерть. Это закон — и что за смысл с законом воевать? Другое дело, что многие так называемые общественные люди, в первую очередь, конечно, звезды и звездочки разной величины, должны понимать: публичность — часть их профессии, хочешь быть знаменитым — будь готов к пристальному интересу прессы к твоей персоне. Будущий журналист, выбирая профессию, хорошо понимает, что его ждут бесконечные командировки, бессонные ночи и частая работа по выходным дням. Врачу придется сталкиваться не только с постоянной человеческой болью, но и со смертью. Летчику — с ежеминутной опасностью и ответственностью — ну и так далее. Специфика актерской профессии — популярность и все сопутствующие ей издержки. Нет, актеры с удовольствием будут позировать фотографам, если они во фраке и в гриме, с удовольствием расскажут в интервью, как трудно давалась та или иная роль, и даже приврут, если это требуется для собственной раскрутки. Но вот журналист накопал какой-то некрасивый факт, фотограф снял в не очень трезвом виде — и, пожалуйста, скандал! А теперь еще взяли моду чуть что — в суд подавать, мол, в их личную жизнь грубо вмешался поганец-журналист. У него профессия такая! А ты, если не хочешь, чтобы про тебя гадости писали — веди себя прилично, помни, что за тобой постоянно следит острый глаз папарацци.

Я всегда в этой связи вспоминаю Агутина и Варум. Я не их поклонница — Боже, упаси! Но на моей памяти не было ни одного скандала, ни одной сплетни, ни одного скабрезного кадра этой замечательной пары. При том, что в этой семье — сразу две звезды, есть где разгуляться журналистам. Просачивались в прессу сведения, что Леня пьет безбожно — но, как говорится, никто не видел, фотографий не снимали, певец в суд на журналистов не подавал — то ли на самом деле сей факт существует, то ли нет.

Или Дима Маликов, при своей харизматичной внешности вполне мог бы позволить себе разные вольности. Но имидж образцового семьянина почему-то не вредит ни его карьере, ни его музыке. Саша Филиппенко как-то мне признался, что решил сам рассказать журналистам про свои две семьи — его бывшая и настоящая жены мирно сосуществуют и даже общаются между собой. «Лучше я сам все расскажу, — сказал актер, — чем вы наврете, а потом мне оправдываться». Очень грамотная позиция! Многие мои интервью получились только потому, что я долго убеждала героя рассказать все, как говорится, добровольно-все равно журналист докопается, но может и напутать что-то безбожно или выдумать для красного словца.