Моя бульварная жизнь

Долгие круги описывала я вокруг Галины Борисовны Волчек. Очень мне хотелось поговорить с ней не про последние, громкие премьеры ее театра «Современник», а про ее личную бабскую жизнь. Волчек, прикуривая одну сигарету за другой, ехидно на меня прищуривалась: «Тебе это зачем? Дела давно минувших дней, как говорится. И потом не баба я давно, а главный режиссер». Но я твердо решила, что буду сидеть у нее на кухне до тех пор, пока не услышу именно исповедь. Алкоголь здесь не проходил — Галина Борисовна сидела на строгой диете и не то что не пила — даже не ела. Хотя меня угощала вкусными горячими хачапури, купленными на Арбате в грузинском магазине «Мзиури», которого давно уже нет и в помине. И поскольку я приняла решение сидеть здесь и не сдаваться, я начала рассказывать ей про свою личную жизнь. Поедая вкуснейшие хачапури, жаловалась на то, что никак не удается похудеть, что мужчины не любят толстых женщин и вообще жизнь летит под откос. Она меня перебила:

— Что значит, не любят полных? Да знаешь ли ты, что мужики — 70 процентов — любят толстых женщин! — и через паузу торжествующе добавила, — а остальные тридцать процентов — любят очень толстых женщин!

И дальше я услышала историю про ее жизнь — про женские комплексы, про измену мужа, про комплексы уже другого мужа, у которого жена — главный режиссер… Мы сидели на кухне чуть не до утра. Я на всю жизнь полюбила эту замечательную женщину.

Или Шалевич. Можно было подозревать, конечно, у актера с такой яркой мужской внешностью и обволакивающим голосом бурная личная жизнь. Но история его любви к одной из самых красивых актрис советского кино Валентине Титовой — это просто подарок судьбы для журналиста.

Вячеслав Шалевич увидел артистку Титову в спектакле ленинградского БДТ «Горе от ума». Тонкий ценитель женской красоты главный режиссер этого театра Георгий Товстоногов не мог не использовать удивительную внешность юной актрисы — и ввел ее в спектакль на роль девушки на балу — роль без слов. Она выходила на авансцену, луч софита высвечивал ее лицо — и зал просто ахал в восторге. Ахнул и Шалевич. Он влюбился с первого взгляда. Жизнь его теперь замкнулась между Питером и Москвой.

— Я мог вечером отыграть спектакль на сцене Вахтангова, успеть на ночной поезд в Питер. Утром я приносил Вале цветы и успевал только поцеловать ее — меня ждала дневная репетиция в своем театре. На самолете летел в Москву и буквально вбегал в репетиционный зал. Это было сумасшествие, конечно, но я не поменял бы его ни на какое другое состояние.

Однажды режиссер Басов пригласил Шалевича на пробы на главную роль в фильм «Метель», который собирался снимать по повести Пушкина. Шалевич пробы прошел. А Басов посетовал, что никак не может найти достойную Марию Ивановну. Вячеслав посоветовал обратить внимание на молодую актрису БДТ, и даже взялся познакомить с ней режиссера. Так Шалевич потерял роль, а Басов нашел героиню для фильма и очередную жену.

А моя любимая писательница Виктория Токарева — она не только блестящий автор замечательных книжек, но и такой же блестящий собеседник.

Зная от «тети Любы», популярнейшей актрисы Соколовой, о ее романе с режиссером Данелия, я все тянула из нее откровения на эту тему. Но она обошлась общими словами: влюбленность, измена — как букет цветов. Сначала красивый и хорошо пахнет, а когда завянет — некрасивый и пахнет противно. Но потом, когда я пришла визировать интервью, и мы пили чай на кухне, она вдруг вспомнила свою большую любовь к Данелии и разоткровенничалась. Рассказала, как отдыхала с ним в Сочи в санатории «Актер». Однажды Данелия перебрал алкоголя, и его вырвало прямо на парадную лестницу центрального корпуса. И она ночью мыла эту лестницу в наклон тряпкой, чтобы утром ее любимый — великий режиссер! — не был опозорен.

Почему нас так интересует жизнь других — знаменитых, конечно, людей? Это сложный вопрос, думаю, у каждого, кто им задается, есть свой ответ на это. Любому человеку просто хочется сравнить свою личную жизнь с личной жизнью звезды. И порадоваться — у него еще хуже, чем у меня (в случае скандала, громкого развода или дележки детей), успокоиться — да у него все так, как у меня! Личная жизнь, что бы ни говорил Толстой, все же развивается у всех по одинаковой схеме. Да, счастливые семьи похожи друг на друга, но и несчастливые тоже не отличаются разнообразием сюжетов.

Сайкина