Моя чокнутая еврейская мама

Я ВАС УМОЛЯЮ! Я улыбнулась. Тест на наличие вензаболеваний был такой же неотъемлемой частью моих сексуальных фантазий, как томная музыка и клубника в шоколаде (мои понятия о сексе представляли собой некий микс из романтических кинокомедий 1990-х и фантастических мелодраматических романов Норы Робертс). Я обожгла маму сердитым взглядом.

– Если ты не хочешь слушать меня, то хотя бы прислушайся к мнению специалиста. СПЕРВА ТЕСТ – А УЖ ПОТОМ СЕКС! Подумай о герпесе, о ВИЧ, о лобковых вшах… Или, может, ты хочешь, чтобы я снова показала тебе картинки?

Доктор Вейнер улыбнулась и снова посмотрела на меня:

– Полагаю, твоя мама пытается тебе сказать, что иногда бывают такие сложные ситуации, когда ты уже готова, а твой парень не хочет пройти тест. Но если парень стоящий, он наверняка проявит понимание и с уважением отнесется к твоим желаниям.

– Вот именно! – с энтузиазмом поддакнула мама, а доктор Вейнер тем временем продолжила:

– Иногда, чтобы встретить своего принца, приходится перецеловать кучу лягушек.

– Да-да, а у мальчишек-лягушек из колледжа ГНОЙНИКИ. ГНОЙНИКИ на гениталиях!

– Возможно. – Доктор Вейнер улыбнулась, продемонстрировав ровные ослепительно-белые зубы, и я в компенсацию за унизительность ситуации представила, как она целует лягушку с гнойным поражением гениталий.

– Кстати, о принцах, а где вы встретили своего? Очень красивое кольцо! – Мама ткнула пальцем в строгое бриллиантовое обручальное кольцо, что лежало на Глории.

– Познакомилась в колледже.

– Да неужели? Фантастика! А чем он занимается?

Доктор Вейнер вынула палец, которым шарила у меня в промежности, и потянулась за каким-то металлическим средневековым орудием пыток, оказавшимся, как я потом поняла, зеркалом.

– Ладно, солнышко, сейчас будет немножко больно. – Она сунула в меня медицинский инструмент, а затем ответила маме: – Он театральный продюсер.

Мама встрепенулась и моментально вернулась в свое обычное состояние мамаши-дрона. Поскольку поступление в колледж можно было считать пройденным этапом, мама, одновременно продолжая уговаривать меня перейти на юридический факультет, уже начала всерьез подумывать о практике, которая обеспечит мне карьеру в области искусства. Пожалуй, это была единственная тема, способная отвлечь маму от кампании запугивания угрозами венерических заболеваний. Я была горячо благодарна доктору Вейнер за правильный выбор мужа, мне даже на секунду стало стыдно, что я заставила ее целовать лягушку с гнойным поражением гениталий.

– Надо же! Продюсер? А Кейт у нас очень талантливый сценарист. Она пишет для музыкальных театров. А еще сочиняет тексты и музыку песен! И сама их исполняет!

Доктор Вейнер, всецело поглощенная изучением моей промежности, бросила на меня быстрый взгляд:

– Да неужели?

Мама, сидевшая в кресле, нагнулась поближе к нам:

– Кейт, почему бы тебе не спеть какую-нибудь песенку из твоего мюзикла?

Если бы не зеркало в моем влагалище, я непременно соскочила бы с кресла и задушила ее голыми руками.

Доктор Вейнер повернула зеркало:

– Нет-нет, солнышко, не зажимайся. Дыши.

Похоже, все мое напряжение сконцентрировалось у меня во влагалище.

Но маму уже было не остановить. Будьте прокляты все эти мазки и зеркала!

– Брось, Кейт! Спой «Жалобу Азиатского Мальчика». Доктору Вейнер наверняка понравится, и это поможет расслабить… расслабить твои женские органы!

Для справки: мюзикл я написала еще в старших классах средней школы, посвящен он был стереотипам приема в колледж, и один из персонажей этого сатирического произведения звался Азиатским Мальчиком.

А когда я не вняла маминому призыву, она пихнула меня в плечо:

– Ну что же ты?! – И начала громко распевать арию Азиатского Мальчика «Почему не плюс?» с пугающе гротескным азиатским акцентом.

– Мама, давай не будем!

И тут за меня вступилась доктор Вейнер:

– Ладно, дамы. Может, вы споете мне чуть позже? А сейчас мне надо, чтобы Кейт дышала и попыталась расслабить мускулы.

Я в очередной раз наградила маму злобным взглядом, и она дала задний ход, оставив все-таки доктору CD с моей музыкой (у мамы, куда бы она ни шла, всегда был с собой хотя бы один экземпляр), чтобы та показала мужу. Который, естественно, так и не проявился. Ну а когда пришло мое время, я выбрала презервативы.

Не открывай, если не хочешь плакать

Когда я родилась, мама заставляла буквально всех входящих в дверь нашего дома мыть руки в дезинфицирующем растворе и надевать медицинскую маску. Мама также наняла британскую няню, которой строго-настрого запретила брать меня на руки и даже прикасаться ко мне. Как-то вечером после званого обеда, когда мама не позволила няне уложить меня спать, один из гостей нашел следующее шутливое оправдание для моей мамы:

– Эй! Если няня хочет ребенка… пусть берет и сама рожает себе гребаного ребенка!

К несчастью, мама восприняла это саркастическое замечание как руководство к действию и в течение ближайших восемнадцати лет вообще не выпускала меня из виду. И даже когда я училась в колледже, она без устали продолжала меня пасти.