Моя чужая

— Что-о? — Тёмкино лицо вытянулось. Наверное, он в уме подсчитывал, сколько ему еще ждать. На самом деле никаких обещаний я себе не давала, просто решила соврать.

— Так что, Тёмушка, если ты и впрямь меня любишь… — Похоже, сработало, потому что парень отошёл, в растерянности развёл руками.

— А с этим мне что делать?

Я опустила взгляд ниже, невольно зацепившись взглядом за бугор в джинсах Артёма.

— Извини, правда, Тём. Давай подождём. Осталось совсем недолго.

Он промычал что-то, схватившись за голову, заходил, закружился по тесной прихожей. На мгновение мне стало так его жалко, в душе шевельнулось что-то похожее на раскаяние — как эгоистично я поступаю, но, к счастью, прозвеневший телефонный звонок прервал поток моих мыслей.

— Да, привет… — он с кем-то разговаривал, а я вполуха слушала, оправляя на себе одежду.

— Ну я пошла? — пробормотала, хватаясь за ручку двери.

Тёмка ничего не ответил, и я, воспользовавшись моментом, выскочила за дверь.

***

Артём

— Слушай, сколько ты хочешь? — Артём был рад, что девчонка ушла. Этот разговор был не для ее ушей. — Я и так последнее бабло заплатил.

На другом конце провода возникла тишина, затем раздалось слегка презрительное хмыканье:

— А почему ты сам не справишься с этим пацаном?

— Потому что он мой кореш.

— Хорош кореш. Ладно, ещё сотка.

— Ну и когда? Что за тягомотина? Я же сказал, чтобы все сделано было перед экзаменами.

— Не парься, готовь бабосы.

Абонент отключился. Артём с ненавистью смотрел на погасший дисплей. Родители, как назло, умотали на дачу на целую неделю. Где взять денег, у кого занять?

Неожиданная мысль заставила парня рассмеяться. Никита работает, получает неплохие деньги и откладывает их на дальнейшее обучение, которого, тот ещё не знал, не предвидится. Вот у кого можно разжиться бабосиками в долг.

***

На школьном дворе стояла непривычная тишина. Занятия закончились, и все разошлись по домам готовиться к предстоящим через два дня экзаменам. Солнце нещадно палило, раскаляя только что уложенный асфальт.

Артём шёл по дорожке к заднему двору. Там, в кустах сирени, он хотел затаиться и понаблюдать за предстоящими событиями.

На каменных ступеньках сидели три парня, курили, время от времени смачно сплевывая. Артём их не знал, но догадался, что это те, кого прислал его приятель. С нетерпением бросив взгляд на часы, злорадно усмехнулся — Никита вот-вот должен выйти из здания школы.

Парень вздрогнул от звука хлопнувшей двери. Вот, сейчас… Вытянув шею, Артём напряжённо глядел вперёд.

Никита шёл размеренной походкой — светлые брюки, голубая рубашка, волосы, как всегда, аккуратно причёсаны. Хороший мальчик. Слишком правильный и жутко раздражавший этой своей правильностью. Таких надо учить. Чтобы неповадно было быть лучшим. Артём подозревал, что Олька не дала ему именно из-за слишком близкого общения с Никитосом, постоянно зудевшем и наставлявшим их общую подружку. Уж слишком много времени они проводят вместе.

То, что произошло дальше, заставило Артема потирать от радости руки. Сначала со ступенек поднялся один парень и вразвалочку направился наперерез Никите, затем второй. Никита продолжал идти, будто ничего не замечая. Когда парни поравнялись, Артём услышал:

— Ну что, Петя-Петушок, дай-ка нам на посошок.

Никита остановился и, Артёму показалось, растерянно спросил:

— Простите, я не совсем понял…

— Пойдём в кусты, там тебе всё объясним. По очереди. Нас трое, надеюсь, твоя задница выдержит.

Артём видел, как нервно дёрнулся уголок рта его друга. Интересно, что Никитос сделает?

— Ну пойдёмте, — он слегка склонил к плечу голову, усмешка тронула его губы.

Все четверо направились в близлежащие заросли боярышника.

Никита

Я не сразу сообразил, что какие-то незнакомые пацаны направляются именно ко мне, и тем более, когда они упомянули слово «петух», не сразу смекнул что к чему. Мне вообще было не до них. Через три дня начинались экзамены, и я собирался сдать всё на сто процентов. А затем долгожданное поступление в МГИМО. Я смотрел на эти наглые рожи, медленно двигавшиеся челюсти, занятые жеванием резинки, и мне впервые в жизни захотелось съездить кулаком. Вот, оказывается, в чем дело. Кто-то распускает про меня грязные слухи. Ну что ж, было бы интересно выяснить кто и зачем. Кому я перешёл дорожку?

Уже подходя к кустам, продумывал, кому вмазать первому — долговязому дрыщу или крепкому коротышке с наглым блеском в прищуренных глазах.

— Ну что, ребят, налетайте, — хмыкнул.

— Так поворачивайся к нам спиной и наклоняйся.

— Так попробуй меня наклонить, — кулаки прямо так и сводило от желания поскорее покончить с этими уродами.

Один из парней все-таки решился. Неловко выбросил вперёд руку, но куда ему было против меня? Я был тертым калачом ещё с тех пор, когда жил в Афганистане. Увернулся и тут же залепил этому дебилу в глаз. Вот, пошло-поехало. Если я и был петух, то совершенно в другом смысле. Я — бойцовый петух.

Эти идиоты сучили своими жалкими ручонками-веточками, пытались пинать меня, только уже меньше чем через пять минут беспомощно расползались в кусты.