Моя чужая

Мои мысли впервые за долгое время перенеслись на три года назад. Я часто успокаивал себя тем, что я смог: я смог выстоять с гордо поднятой головой и не натворить хренову тучу дел даже спустя столько лет. Я пробовал отпустить ситуацию ненадолго, и, хотя успехом это не назовешь, но ублюдок жив, и я даже не свернул бошку ни ему, ни его жалкому дружку. Я уже не могу вспомнить то количество раз, когда желание мести и кровопролития обуревало меня с ног до головы, и когда парни тушили во мне все эти предпосылки необратимого действия.

Влад говорил мне подождать, но прошло уже три года. Он говорил, что вскоре судьба сама все устроит, а мне дозволено будет лишь завершить начатое ею. Я слушал его, ведь он всегда говорил правильные и мудрые вещи, только в момент боли, воспоминаний и отчаяния его слова и просьбы почему-то приглушались:

«Какой ждать? Сколько можно ждать? Прошло уже три года, черт возьми!»

Я непроизвольно вынырнул из выдуманной реальности, где царили только воспоминания — все, что мне осталось, но только затем, чтобы взять в руку бокал с коньяком. А затем картинки многолетней давности вновь всплыли перед моими глазами…

Было лето, стоял непроглядно жаркий день. И я тогда только вернулся из командировки, неожиданно встретив Виктора Штайна у нашего с Леной дома…

* * *

Три года назад…

Первым делом в обеденное время я заехал в наш будущий дом. Здесь мы с Леной планировали жить после окончания ею университета, а пока лишь часто приезжали сюда, обустраивая наш будущий уголок рая на этой земле. Сегодня я сразу приехал после командировки сюда, чтобы проверить все ли в порядке и ничего ли не случилось за время моего отсутствия.

Я успешно открыл ворота и тут же заехал на территорию, притормаживая у входа и впиваясь глазами в знакомую мне фигуру. И что он тут забыл, интересно? Что за шутки судьбы такие? Мысли проносились в моей голове нескончаемо.

Кто знал, что судьба порой бывает беспощадна? И уж точно было ясно, что шутить она не умеет.

Я выбрался из машины и подошел к той самой фигуре, стоящей у двери нашего дома. Буквально сегодня утром Виктор Штайн позвонил мне с целью выяснить, куда я поеду после командировки. Ответив, что в наш с Леной дом, он тут же отключился. И как это понимать?

Я приблизился к понурому мужчине, отгоняя от себя все странные мысли.

— Виктор? Здравствуй, а что ты тут делаешь? — спросил я, доставая из кармана связку ключей от дома, — ты перелез через забор что ли?

Я, конечно, был удивлен его приезду: Лена сейчас должна была быть с ним в городе, а судя по обеденному времени — и вовсе на занятиях в экономическом университете. Я еще раз внимательно оглядел Штайна — он выглядел весьма помято, мешки под глазами закрывали все его бледное лицо, и я напрягся отчего-то, принявшись усерднее открывать дверь.

— Здравствуй, Захар, — раздался его хриплый голос, и он вдруг оперся прямо на стену дома, как я понял, не в силах удержаться на ногах.

Тут же подскочив к нему, я помог устоять мужчине, однако Штайн был без сил. Я распахнул дверь, а мысли так и крутились непрекращающимся вихрем в моей голове. Еле-еле затащив довольно тяжелого мужчину в дом, я прикрыл за нами дверь.

Я так соскучился по этому уютному дому, но больше всего сейчас я скучал по Лене, которая приносила этот самый уют в наш дом. Все комнаты, почти все комнаты были отделаны по ее личным эскизам: кухня, гостиная — все это ее рук творение, а остальные декорационные мелочи сделала ее добрая душа, привнеся свой особый шарм этому месту. Этому тихому семейному месту…

— Так, Виктор, — прохрипел я, наконец, сажая убитого чем-то мужчину на диван, — немедленно рассказывай, что с тобой? А где Лена, почему она не с тобой?

Еще некоторое время мужчина сидел с опущенным лицом, а затем, наконец, поднял свой взгляд на меня. Я так и застыл, не в силах оторваться от его взгляда — его глаза были наполнены первобытным ужасом.

— Ты знаешь… — прошептал он, закрывая глаза и замолкая на некоторое время, — я не сдержал своего общения, Захар.

Я вдруг нахмурился.

— Какого обещания, Виктор? Немедленно говори, как есть. И почему Лена еще не здесь, не вместе с тобой? — повторил я свой вопрос, который Виктор почему-то предпочел проигнорировать.

Медленно мужчина продолжил, безвольно опустив руки на диван.

— Обещание, данное отцу Лены. И данное тебе… Захар, я не сберег! Не сбере-ег, — протянул он жутким голосом.

Все слова, что он произносил, начали словно резать меня изнутри. Он говорил так медленно, что я бесился еще больше от невыносимой боли, что начала проявляться в моей груди и которую пока я не слишком замечал. Я не мог заставить говорить его быстрее, мне вообще казалось, что Штайн под какими-то таблетками или даже наркотиками. Больше он походил на полумертвеца, который несет бредятину. Я схватился за телефон с намерением вызывать сюда скорую с соседнего района.

— Громче и внятнее! — приказал я, выходя из себя и сжимая кулаки, — что с Леной?! Что с ней? Через сколько она приедет сюда, домой?