Моя чужая

Я пячусь к заднему двору этого дома, а Демьян продолжает говорить: «Дальше, уходи дальше!», и я вовсе срываюсь на бег. И вот, когда от дома меня отделяет уже большое расстояние, я слышу взрыв. Руки с силой сжимают его телефон, а затем в ту же секунду подлетают к губам с изумлением. На глазах появляется пелена: от яркости, от боли, от рези в глазах, от слез. Огромные языки пламени охватывают остатки от заброшенного дома, в котором Беляев Демьян родился, и в котором он же умер.

Так и сидя на собственных коленях, я пыталась прийти в себя, пока ноги продолжали впиваться в мокрую землю. Я в который раз нажала на кнопку и смахнула экран. Прошло около пятнадцати минут, пока доехала скорая и доехала пожарная вместе с полицией. Я всех их видела, но не могла сдвинуться и с места. Ноги не слушались совсем, а я не верила в то, что я вообще живу. Только когда увидела еще одну подъехавшую машину, я обомлела.

Захару ведь наверняка первому доложили о том, что дом был взорван. И я была в нем вместе с Демьяном, что же сейчас он думает и испытывает? Ведь у него и так проблемы с сердцем. Сидя далеко за забором горящего дома, я открыла контактную книгу. Наверняка у Демьяна был номер Захара, иначе быть не может. Ватные ноги не позволяют встать, однако пока я набираю сообщение, события стремительно разворачиваются прямо у меня на глазах.

Я слышу крики, приказы, надрывающиеся голоса. Захар, Влад и Аристарх выходят из машины, а дальше — не вижу ничего. Успела отправить сообщение, прежде чем…

* * *

Шесть недель спустя

— Прежде чем сбежать, — заканчивает Захар, — ты убедилась в том, что сообщение дошло до меня. И прежде чем я начал искать тебя в округе дома, ты удрала.

— Ты едва не сошел с ума… Я отправила это сообщение и да, убедилась в том, что оно было доставлено и прочтено.

— Я едва не умер, Ярослава. И этот раз был бы последним. Знаешь, какие мысли посещали меня? — я смотрю на Захара, он был серьезен и мрачен, — судьба устроила покушение на меня тем же способом, что и первый раз. Слава богу, что ты написала то сообщение и сбежала, я поверил. Иначе снова полыхающий дом, в котором…

Он не смог закончить. Замолчал резко. Ком застрял в горле, я слышу, как он сглатывает и отворачивается от меня.

— Захар, — шепчу я и смотрю на мужчину, не веря своим глазам, — что ты здесь делаешь?

Мужчина глубоко вздохнул, а затем медленно повернулся и свел брови к переносице:

— Тоже в Польшу лечу, Ярослава, — коротко.

— А зачем? — моргаю еще раз.

— А зачем ты без меня полетела? Скрывалась от меня, — улыбнулся Захар, касаясь моего подбородка, — пора с твоими родителями познакомиться. Хотя, клянусь, собирался тебя в загс потащить, едва нашел бы беглянку. Но вот я уже в самолете и лечу к тебе на родину, как-то сам бог велел сделать все по традиции и попросить у родителей твоей руки.

— А почему раньше не искал? — вздернула я подбородок, — я сделала выводы, знаешь ли…

— Девочка, а давай выводы ты будешь делать всегда рядом со мной? И мне о них сразу же объявлять, хорошо? — улыбка тронула краешки его губ, — а не искал, потому что ждал твоего отлета. До этого я налаживал все свои дела, передавал бразды правления Владу на неопределенное время. В конце концов, я дал тебе время подумать.

— Время подумать, — шепнула я хмуро, а затем выдохнула, — возможно, оно и нужно было мне — время…

— Вот этого признания я и ждал при встрече, Ярослава. И я знал, что ты пряталась все это время у подруги. Ты не продавала имущество, которое он оставил тебе в завещании, предусмотрительно составленном. Я все знал и следил, а потому не считай себя особо свободной пташкой.

Я нахмурилась и скользнула взглядом по самоуверенному мужчине.

— Не поздновато ли все по традициям делать? — попыталась я спрятать свою улыбку, однако он увидел.

— Возможно разве что чуть-чуть, — шепнул Захар, тут же запечатлев свой поцелуй на моих губах. Мимолетный жадный поцелуй, от которого мурашки появились на коже.

Захар еще не знал одной очень важной детали. Этой деталью была моя тайна, которая бы так и осталась моей, если бы Захар более не нуждался во мне. Если бы я оказалась права, и все, что было нужно Захару — это месть и только месть, а не я.

Все несколько часов полета прошли в раздумьях. У каждого были свои мысли, но почти все они о том же — о сцепленных руках, которые мы более не хотели отпускать, о будущем и немного, о прошлом.

Я не врала Демьяну, говоря о том, что буду его помнить. Изредка я буду предоставлять себе такую непозволительную вещь. Я думаю, он того немного достоин. Захар же в свою очередь будет помнить о Лене, как о неотъемлемой части своей жизни. Я думаю, она этого достойна.

Я не врала Демьяну, говоря о том, что люблю его. Это действительно так, ведь он — неотъемлемая часть моей жизни, но любовь эта останется в прошлом и только там. Как и любовь Захара к Лене. Захар, как и я, будет заново учиться жить. Я, как и он, буду заново учиться любить.