Моя (чужая) невеста

— Молодец, быстро управилась, — похвалил он её, принимая в ладонь сломанный медальон. От соприкосновения их рук кожу будто обожгло. — Надеюсь, ты и дальше будешь умницей и никому не скажешь, что я его забрал.

— Не скажу, господин. Да хозяева и не хватятся. Госпожа Мелисса его любила, потому не стала выбрасывать, хотя матушка, то если леди Тидхелм, ей говорила, что надо бы, ни к чему хранить поломанные украшения. Но носить-то его можно было! Открывать только нельзя, механизм из строя вышел.

— Что ж, открывать его мне ни к чему, — усмехнулся собеседник. Приблизившись ещё на полшага, погладил Кэйри по волосам, по плечу под форменным платьем горничной, провёл длинными пальцами по талии, стянутой поясом. — Разве что там спрятан портрет моего соперника. Но твоя госпожа ведь ещё никого не любила?

— Что вы, господин! В кого бы госпожа Мелисса могла влюбиться, если с неё глаз не спускали? Её даже с кавалерами ещё не знакомили, только собирались познакомить… позже… в столице.

— Замечательно. А ты, Кэйри? Ты уже любила кого-нибудь?

— Я…

Почему он спрашивает? Разве должна его интересовать её скромная персона? Она ведь всего лишь служанка!

— Так как?

— Н… нет, господин, — выдохнула она. И правда, разве игривые взгляды, танцы на деревенском празднике, несколько коротких встреч, когда ей торопливо задирали юбку на сеновале, можно назвать любовью? А потом «Я нанялся на работу, уезжаю», и прости-прощай, романтическая мечта глупой горничной.

— У тебя, наверное, есть и другие дела. Ступай! Придёшь ко мне ночью.

— Да, господин.

Поклонившись на прощание, Кэйри выскользнула в коридор.

* * *

Мелисса чувствовала себя так, словно её подхватил на своих крыльях тёплый весенний ветер и понёс за собой. Сквозь холодные тучи, снега и дожди. Туда, где она наконец-то обретёт счастье.

Но, стоило Арнульву разжать объятия, как тут же вернулись смятение и неловкость. Казалось, будто её разбудили, не дав досмотреть яркий сказочный сон. А затем в воздухе появилось знакомое сияние, и в окно влетело новое отправленное магической почтой письмо, которое скользнуло к ней в руки.

Увидев на лице молодого оборотня настороженность и удивление, Мелли успокоила его, а затем развернула лист бумаги. На сей раз письмо оказалось от брата. Должно быть, он действительно соскучился, раз решился отправить сестре весточку столь дорогостоящим способом.

«Ты, наверное, и не ожидала, а я выкроил время и пишу тебе. Военная служба — не такое уж весёлое занятие, как казалось мне прежде. Только и твердят о дисциплине, а ещё постоянно приходится следить за формой, как бы не помялась да не запачкалась. Скукота, правда? Держу пари, тебе в Приграничье куда интереснее, чем мне. Когда бы ещё представилась возможность собственными глазами увидеть, как живут оборотни? Я даже завидую, сестричка.

У меня новости от Мирты. Она теперь стала хозяйкой большого дома, где есть и штат слуг, и сад с цветами. Да, в глуши, конечно, но не каждому же выпадает шанс жить в столице. Уверен, она всем довольна. Слышал, тебе тоже подыскали жениха— иноземного посла, у которого какие-то дела с его величеством. Увы, встретиться с твоим будущим мужем лично у меня не получилось, однако мне сказали, будто он поехал знакомиться с нашими родителями. А уже затем отправится за тобой, так что скоро вы свидитесь и поедете в Маргенту, где и сыграете свадьбу.

На сём прощаюсь. Прости, что я оказался не таким братом, которого ты заслуживаешь. Не тем, который бы заботился о тебе в предсвадебное время, когда любой девушке нужна поддержка семьи. Мне жаль, что я больше ничего не могу для тебя сделать. Надеюсь, ты будешь счастлива».

Прочитав письмо, Мелисса вздохнула. Похоже, и старшая сестра, и брат нашли своё место в новых обстоятельствах, свыкнувшись с тем, как изменилась судьба их семьи после ареста дяди Артуриуса. И лишь она сама точно болтается в воздухе, тщетно пытаясь опуститься на твёрдую землю и не находя под ногами опоры. Никак не может смириться, хотя и понимает, что бороться против королевской воли бессмысленно. Если рассердить его величество неповиновением, он может отыграться на её близких. Этого никак нельзя допустить. Она никогда себя не простит, если из-за её чувств к Арнульву и нежелания становиться женой другого пострадают её родные.

Но, выходит, что ради того, чтобы не стало ещё хуже, ей нужно принести себя в жертву? Отказаться от едва проклюнувшейся надежды на счастье и покорно выйти замуж за незнакомца? Выполнить свой долг перед семьёй и сюзереном, раз уж больше ничего от неё не зависит. Не следовало даже воображать себе, будто она сможет стать женой по любви, а не по предварительному сговору. Такое бывает только в романах.

Но тогда… Тогда необходимо оборвать все нити прямо сейчас, как бы тяжело это ни оказалось. Ни к чему тянуть время, иначе и ей, и ему впоследствии будет ещё больнее.