Моя чужая новая жизнь

— Чёрт, они слишком далеко, — раздосадовано пробормотал Вилли.

И что будем делать? Сидеть каждый в своём укрытии по принципу «кому быстрее надоест»? Может, русские ждут подкрепления и тогда уже полноценно попрут на нас. Я нервно поёжилась. Как ни крути, боя не избежать.

— Будь нас побольше, можно было бы прорваться, — вздохнул Кребс. — А так они перестреляют нас по одному как зайцев на охоте.

Как по мне, так самое время отползать на пузе обратно туда, откуда пришли, но кто я такая, чтобы давать советы? У нас же есть «Приказ».

— А это ещё что? — я обернулась и едва не заорала благим матом.

В лучших традициях дешёвых ужастиков к нам ползком двигалось нечто, измазанное глиной, покрытое налипшей сухой травой и листьями.

— Вот же тварь, — Шнайдер лихо пальнул в диверсанта.

Причем умудрился промазать. Тушка вполне удачно скатилась прямо нам под ноги.

— Кто ты такой? — Вилли предостерегающе щёлкнул затвором.

— Рядовой Катарина Витт.

Оно ещё и женщина? Так и не скажешь. Мордашка вся перепачкана грязью, одни глаза светятся. Наверное, специально замаскировалась.

— Гауптман Файгль отправил меня следом за вами.

— Гауптман Файгль сейчас находится в отпуске, — подозрительно прищурился Вилли, не спеша отводить прицел.

— Он вернулся вчера ночью и получил свежие данные разведки. Большевиков нет в указанном секторе.

— Мы не можем возвращаться назад, — резко ответил он.

— Этого и не требуется, — усмехнулась женщина. — У вас по-прежнему есть приказ двигаться в сторону Михайловки.

— Мы туда доберёмся разве что вплавь, — хмыкнул Шнайдер. — Чёртовы снайперы не дадут нам перейти мост.

— Для этого я здесь, — дамочка бодро осмотрелась и, выбрав себе местечко, почапала через камыши.

— Она что, тоже снайпер? — присвистнул Каспер, глядя, как она достаёт из чехла винтовку. Странно… Вроде же в Германии баб не брали в армию? Ну, в смысле полноценными бойцами? Кухня, церковь, дети… Окопы явно не вписываются в эту схему.

— Они больше не попадутся на ваш трюк с каской, — обернулась Катарина. — Нужен доброволец, чтобы выманить стрелка.

— Не вздумай, — прошипела я, сжав ладонь Фридхельма.

Впрочем, желающих лезть под пули и так не было.

— Ну? — нетерпеливо повторила дамочка. — Что, наложили в штаны? Думаете отсидеться, пока русские не уйдут? Так они не уйдут.

— Можно попробовать, — хмыкнул Шнайдер. — Надеюсь, красавица, обращаться со своей игрушкой ты умеешь не только на словах.

— А ты проверь.

Мне из этих зарослей, естественно, ни хрена не было видно, но судя по всему, Катарина слов на ветер не бросала. После короткой перестрелки Вилли оживился, скомандовав:

— Вперёд!

— Сиди здесь, — торопливо поднялся Фридхельм.

Сердце привычно сжалось от тревоги, но увы, это наша реальность ещё на долгие месяцы. Мне оставалось только напряжённо прислушиваться и молить Боженьку, чтобы шальная пуля прошла мимо. От мысли, что они убивают русских, по-прежнему жгло стыдом, но я уже успела свыкнуться и с этим. В конце концов, эти парни сейчас во многом мне ближе, чем безымянные соотечественники. Понемногу выстрелы стали звучать глуше, дальше. Вместе с этим рос и мой страх. А если к русским сейчас заявится подкрепление? Увидев немецкую форму, пальнут в меня не раздумывая. Я вздрогнула, почувствовав на щеке что-то влажное и холодное.

— Как ты здесь оказался, дурашка? — это же тот собакен из деревни.

Получается он прятался и на мельнице? Он снова ткнулся носом мне в руку, умильно заглядывая в глаза. Ну да, сейчас самое время разложиться с обедом.

— Беги отсюда, — сурово шикнула я, но щенок как ни в чём ни бывало устроился у моих ног, важно поглядывая по сторонам.

Охранник, блин. Машинально я потрепала его за ухом и, в очередной раз прислушавшись, поняла, что за мостом как-то подозрительно тихо. Это могло значить, что бой окончен. Вот только в чью пользу? Чёрт, ну не могу я сидеть вот так, в полной неизвестности. Я медленно поднялась и осторожно побрела через мост. Страшно было натолкнуться на кого-то из наших, но пока что я видела лишь тела красноармейцев. Русских действительно было немного — два снайпера — молодой мальчишка, сжимающий в руках винтовку и… А этот мужчина, похоже, ещё жив. Я шагнула ближе, и стала стаскивать ранец. Нужно хотя бы перевязать его. Его губы дрогнули в презрительной гримасе, и я услышала сухой щелчок. Медленно перевела взгляд. Ну конечно! Одной ногой в могиле и пытается перезарядить пистолет.

«Нужно бежать», — мелькнула в голове спасительная мысль, но тут же благополучно испарилась. Ему ничего не помешает пальнуть мне в спину. Я неуверенно расстегнула ольстру и сжала холодный металл. Нужно целиться в руку, не дать ему выстрелить… Сила ненависти в его глазах действовала словно гипноз. Я застыла, не в силах пошевелиться. Может, я и не заслуживаю жизни. Они тысячами гибнут, защищая свою землю, бросив все силы на борьбу с такими тварями как Штейнбреннер, чтобы их потомки жили под мирным небом, а потомки при малейших трудностях сложили лапки и преспокойно прижились в вермахтовском полку.