Моя чужая новая жизнь

— Что значит попал в плен?!

— У нас кончились патроны… Мы едва не погибли от взрыва гранаты, — неловко пробормотал Ленц. Так, нужно успокоиться. Фридхельм жив, это уже хорошо.

— Нужно отправиться за ним, — неожиданно вмешалась Эрин. — Я могу проникнуть в лагерь русских под видом медсестры и попробую его вытащить.

Вот только её самодеятельности мне сейчас не хватало. При последней с стычке с русскими она опять отличилась — стояла и хлопала глазами, чуть ли не подставляясь под выстрелы.

— Сначала стрелять нормально научись, — отмахнулся я, но эта упрямая ослица уже побежала к Файглю озвучивать свой бред.

Гауптман, разумеется, велел ей успокоиться и отправил домой.

— Пойми, прямо сейчас мы ничего не можем сделать, — я попытался убедить её. — Как только получим приказ отправиться в наступление, разумеется, сделаем всё, чтобы освободить наших парней.

— Да их там расстреляют, пока вы получите этот грёбаный приказ! — сердито ответила она. — Или отправят в какую-нибудь Сибирь! Не понимаю, как ты можешь мямлить «не могу», когда решается жизнь твоего брата?

— Приди в себя! — рявкнул я.

Не собираюсь сейчас выслушивать её колкости. Если она чихать хотела на Устав, я такого себе позволить не могу.

— Я не могу оставить свой взвод накануне боевой операции, ясно?!

Впрочем, если и нет, мне плевать. Голова идёт кругом и без её истерик. Я с досадой щёлкнул зажигалкой, которая часто барахлила на морозе. Бесило то, что я прекрасно понимал, что она в чём-то права. Фридхельм может не дожить, если нам не дадут танковую поддержку в ближайшее время. План она предложила неплохой, надо признать, но тогда нужно, чтобы кто-то отправился с ней, обеспечивая прикрытие, а я не могу ни отправиться сам, ни отправить никого из парней. Долг к родине стоит на первом месте для всех, и я не буду исключением. Я развернулся, чтобы пройти на склад. Нужно проверить, сколько у нас патронов и гранат, распорядиться выдать пайки. Когда получим приказ выдвигаться, будет не до того. Возвращаясь к бараку, я заметил женскую фигуру. Наверное, какая-то местная баба идёт с утра пораньше к соседке. Хотя мы же установили комендантский час. Тут что-то не то… Почему она свернула в сторону леса?

— А ну стой! — громко окликнул я.

Женщина ускорила шаг, подтверждая мои подозрения. Возможно, она держит связь с партизанами.

— Стой, кому говорю! — даже если она не знает немецкий, уже должна была остановиться.

И что делать? Стрелять? Но если она действительно из партизан, тогда её нужно допросить. Путаясь в тяжёлых полах шинели, я бросился за ней. Чёрт, ну и шустрая же дрянь.

— Попалась, — я сбил её с ног и, споткнувшись, упал придавил её.

Ну, сейчас будем разбираться, кто ты такая.

— Пусти.

Я услышал знакомый голос и недоверчиво всмотрелся, разворачивая беглянку. Да какого ж чёрта?!

— Ты совсем рехнулась? — я со злостью дёрнул Эрин за руку. — А ну быстро вставай!

Ты смотри, всё уже продумала, даже переоделась в местную, но ничего. Не понимает по-хорошему — посидит под замком. Я давно ей это обещал.

— Пусти!

Зараза, брыкается так, словно я тащу её на расстрел. По пути в казарму я выслушал много чего интересного. И что я ведомый баран, и бесхребетный отмороженный тормоз, и бессердечная скотина, который способен любить только себя.

— Всё сказала?

Я втолкнул её в комнату и захлопнул дверь. Засов на двери присутствовал, осталось найти замок. Парни столпились в дверях столовой, пытаясь понять, что происходит.

— Принеси замок, — кивнул я Крейцеру. — Кто сегодня в карауле?

— Вечером заступаем со Шнайдером, — отозвался Кох.

— Отвечаете, чтобы она не сбежала.

— Вильгельм, неужели ты вот так бросишь его? — лучше бы продолжала ругаться ей-богу. Слышать отчаяние в её голосе было в сто крат хуже. Если бы я мог, отправился бы за ним сам. Меня останавливает даже не угроза трибунала, а то, что на кону стоят жизни моих солдат. Я обязан провести их в бой, но разве Фридхельм менее важен, чем пресловутый долг? Я дал обещание матери, я всегда защищал его как мог, а теперь он сидит в какой-нибудь землянке без малейшей надежды на спасение. Мы давно не дети, и он прекрасно понимает, что старший брат уже не придёт на помощь, и от этого почему-то невыносимо горько.

— Что с вами, Вильгельм? — внимательно посмотрел на меня Файгль и, видимо, вспомнив, он вздохнул. — Понимаю… Наберитесь терпения. Мы все ждём приказа генерала.

Я сдержанно кивнул, понимая, что не стоит даже заикаться, чтобы попросить его отправиться на вылазку.

— Надеюсь вы не будете повторять глупости Эрин, — неудачно пошутил он. — Соваться к русским в одиночку — это верх глупости. К тому же для вас это будет однозначно вынесенный приговор.

Да всё я знаю. И всё-таки не могу не спросить.

— Скажите, Мартин, а как бы вы поступили на моём месте?

Он помолчал, затем ответил, удерживая мой взгляд.

— Безусловно, я бы не изменил своему единственно главному долгу. Даже если бы в плену оказался мой сын или отец.

* * *

— Герр обер-лейтенант? — я с трудом разлепил тяжёлые веки, с недоумением встретив встревоженный взгляд Коха. — А мы уж не знали, где вас искать.