Моя чужая новая жизнь

— Вынужден вас огорчить, майор, фрау Винтер замужем, — добродушно усмехнулся генерал. — Так что придётся вам отложить романтические ухаживания до возвращения в Германию. У вас, кажется, там осталась невеста?

Майор сразу скукурузил рожу. Видать, там такая красотка — под стать ему.

— А это гауптман Вайс, — я чуть не вздрогнула.

Ну надо же, как этот тип похож на Ягера. Те же волевые черты лица, холодный расчётливый взгляд и высокомерная усмешка.

— Позвольте спросить, в качестве кого здесь находится фрау Винтер? Стенографистка?

— Эрин наша переводчица, — подсказал Файгль.

— И что, вы действительно сносно говорите по-русски? — снисходительно спросил Вайс.

— Не просто сносно, а великолепно, — отпарировал Файгль.

Ты смотри, говорит с такой гордостью словно лично меня учил.

— Так, что даже местные принимают её за русскую.

— Надо же, как интересно.

Ох, не нравится мне это выражение в его глазах. Ягер, помнится, смотрел точно так же — как волчара на беззащитного кролика.

— О, это действительно невероятная история, — воодушевлённо распелся Файгль.

Чёрт! Он же не в курсе моей второй версии с папашей-инженером, сейчас выдаст, что я потомок русской княгини. Может, пнуть его или ущипнуть, чтобы заткнулся?

— Простите, герр гауптман, — ненавязчиво вмешался Фридхельм. — Дорога была утомительна, и я бы хотел, чтобы Эрин немного отдохнула.

— Конечно, — Файгль подошёл к столу и достал ключи. — Сейчас распоряжусь, чтобы вас отвезли.

— Было приятно познакомиться, — встрял Шварц. — Мы завтра устраиваем небольшой вечер для вновь прибывших. Надеюсь, вы придёте.

— Конечно, — кивнул Вильгельм.

— А вы? — он настойчиво продолжал пялиться в моё декольте.

— Я буду занята обустройством на новом месте, — холодно ответила я.

— Не думаю, что вам нужно самой заниматься неприятными хлопотами по хозяйству, — рассмеялся Файгль. — Пройдитесь к городскому рынку и подберите для этого какую-нибудь девушку.

— Даже не знаю, — я нахмурилась — как-то не по душе мне использовать рабсилу. — Я привыкла обходиться сама.

— О, бросьте, — поддержал его генерал. — Вы будете так заняты в штабе, что оцените, когда кто-то прибрался и приготовил обед.

Я вспомнила про девчонку, которая всё ещё дожидалась в машине, и задумчиво ответила.

— А знаете, пожалуй вы правы.

***

— Если ты не против, я оставлю эту девушку, — я осторожно посмотрела на Фридхельма.

— Ты уверена, что она не партизанка? — он с сомнением оглядел девушку.

Она застыла как перепуганная мышка под нашими взглядами. Не уверена, но, пожалуй, рискну. Наверное, это запоздалые попытки моей совести хотя бы немного обнулить счётчик грехов.

— Если я что-нибудь замечу, обещаю избавиться от неё.

Заметив Вилли, Фридхельм отошёл к нему, а я ещё раз оглядела девчонку.

— Как тебя зовут?

— Катя, — охотно ответила она.

— Если ты не передумала насчёт работы, то можешь остаться. Будешь домработницей. Или это слишком унизительно работать на немецких гадин?

— Нет, что вы, — торопливо залопотала она. — Я… я всё умею. И постирать, и полы помыть.

— Ну и отлично.

В принципе, вариантов у неё не особо много — либо домработница, либо официантка в каком-нибудь кабаке. А если припомнить, что более-менее красивых девчат добровольно-принудительно сгоняли в бордели — вообще, считай, повезло.

Ну, что я могу сказать. Жизнь в тылу однозначно будет получше. Я даже стала представлять, что мы живём обычной семейной жизнью. Ну а то, что каждый день на несколько часов прихожу в штаб, это работа у меня такая. Коллеги, правда, тёмные лошадки, но да ладно, не будем придираться. Отдельного кабинета мне, к сожалению, не дали, так что мы сидели дружной толпой. Хотя при мне военные советы не проводили, но понятно и так, что все ждут дальнейшей отмашки из Берлина. Судя по разговорам, намечается решающая битва. Так и тянуло сказать, что взять реванш им уже не светит, и куча народа погибнет зря.

Пару раз я забегала в казарму, поболтать с нашими. Лучше бы не ходила. Шнайдер теперь вечно злой как собака, почём зря строит новеньких. Кребс и так был немногословен, а сейчас так вообще замкнулся в себе. А мне было больно смотреть на чужие незнакомые лица. До сих пор не верится, что Каспер больше никогда не растреплет мне волосы, рассказывая очередную историю, а Кох не обнимет, пытаясь утешить. И вообще, пора заканчивать с привязанностями — слишком больно потом терять друзей.

К тому же, я смотрю, «коллеги» здесь «интересные» на всю голову. Первое впечатление меня не обмануло — майор оказался тем ещё мудилой. Одни попойки да развлекухи на уме. А параллельно он обожает спускаться в камеры и с пристрастием допрашивать тех несчастных, кому не повезло оказаться под подозрением в подпольной деятельности. Благодаря тому, что Фридхельм был постоянно рядом, он не решался меня откровенно клеить, но видимо, замутить хоть с кем-то хотелось.