Моя чужая семья (СИ)

— А то, — тихонько толкаю бедром Алексея и игриво шепчу: – Волноваться ты должен всегда! Вернее — не расслабляться! Ты же слышал, если бы тебя не было рядом, он бы с удовольствием составил мне пару, — мягко провоцирую Орлова, но так, чтобы он понял — это шутка!

– Ох, и дождёшься ты меня, – с задумчивым прищуром принимает мою игру Орлов и тихо угрожает: – Мастер-класс быстро подойдёт концу: либо я убью твоего мэтра, либо тебя!

— Ого, — нарочито ахаю, — господин Орлов у нас безумно ревнив? — Тихо хихикаю. – Новое качество! Что-то не помню за тобой таких порывов...

– Для меня вообще всё это в новинку, — без прежней усмешки кивает Алексей. — Чувства — новые. Желание — слишком острые. Опасения — пугающие. Вот и переживания… необычные!

На миг теряю дар речи.

Тоже перестаю играть с душевным волнениями Орлова и чмокаю его в губы:

– Тогда не сомневайся во мне! Я не придаю тех, кто мне дорог! Я не умею любить наполовину и немного! Если люблю, то одного, до последнего надеясь на взаимность. И предательства я… не переживу, — впервые я настолько оголена и открыта.

Орлов перестаёт теребить зелень, которую мучил уже битых минут десять, так ничего толком и не нарезав — выстаивая мебелью и просто составляя мне компанию.

Не выдерживаю его прямого взгляда и заставляю себя вернуться к готовке. Но только принимаюсь шинковать овощи, ощущаю нежное объятие. Орлом меня за талию подгребает к себе рукой:

– Тогда не будем себе портить настроение, и все дружно доживём этот мастер-класс до конца, - отшучивается он, целуя меня в висок.

Невыносимо больно!

Бесконечно сладко…

Это истинная пытка — быть с ним, понимая, что скоро мне придётся уйти!

Не позволяю себе расклеиться, растечься. Собираюсь силами, бью себе мысленную затрещину и вновь погружаюсь в готовку.

Мастер-класс, несмотря на сильную конкуренцию заканчивается, нашей с Орловым победой.

Жан Батист очередной раз отмечает качество моей работы, и делает потрясающее предложение — присоединиться к нему во Франции, где он с удовольствием возьмёт меня в свою команду.

Его специальный приз тоже уходит к нам.

Не буду лукавить — приз нам достаётся отчасти потому, что Марселю сразу же приглянулась я. Но никак женщина, а как человек, близкий к его профессии, мастерство которого он оценил, чуть ли не с первой минуты, применив во всеуслышание страшное выражение «золотые руки».

"Золотые руки" — мне долго припоминает Орлов, пока едем домой.

Потом «золотыми руками» набивает оскомину уже дома, пока сдирает с меня вещи.

И неустанно твердит «золотые руки», пока занимаемся любовью.

Ну и в довершение всего… этими же словами он меня будит с утра, отсылая на кухню, не забывая уколоть: хочу увидеть в действии твои «золотые ручки».

Р-р-р-р!

Всё это было сумасшествием, но таким милым, что шумно выдохнув, возвращаюсь с подносом в его спальню, решительно собираясь поговорить с Алексеем на тему нашего с Ладой обмана.

Я готова!

Я должна рассказать ему всю правду!

— Мне нужно с тобой поговорить, — останавливаюсь возле постели, на которой сладко дремлет Алёша. Повисает молчание, как в типичных жанровых фильмах.

— М? — Орлов лениво потягивается на постели, такой помятый, сонный, милый. Непонимающе хлопает ресницами, умещается удобнее, позволяя за ним ухаживать. Установив перед ним поднос с завтраком, не могу себе отказать в удовольствие коснуться небритой щеки, взъерошить густые, тёмные волосы.

– Твоя загадочность меня пугает, — зевая протягивает Орлов, явно не выдержав моей заминки. — В чём дело?

Меня трясёт от волнения, да и не знаю как начать.

– Давай, ты сначала окончательно проснёшься, позавтракаешь, а потом мы поговорим...

– Нет уж! Заинтриговала так, что теперь кусок в горло не полезет. А ну выкладывай, что случилось.

Сглатываю ком в горле, настраиваюсь на шаг… уже открываю рот:

— Я…

Но словно нарочно меня затыкает рингтон мобильного Алексея.

Опустошённо выдыхаю, Орлов с неудовольствием косится на тумбочку, где пиликает и мигает его телефон.

— Прости, — нехотя его берёт. — Секунду, — брякает кисло, — это по работе. — Слушаю, – это уже в трубку. — Доброе, — хмурится, словно слышит что-то не очень хорошее и то, что его омрачает. – Что значит идёт на попятную? — озадаченно. Пауза. — Я уезжал, вам оставалось только показать строящийся объект и подписать договор. — Вновь молчит, глаза уже злые, взгляд острый. — Какая стена? Как она могла обрушиться? — В голосе появляются металлические нотки.

Спихивает с себя поднос. Я только и успеваю его забрать, чтобы Алексей по неосторожности его не свернул, вскакивая с постели.

Моё сердце лихорадочно несётся. Чувствую пятой точкой — опять разговора не будет! Нервно кусаю губу, следя за тем, как по комнате ходит голый Алексей, взъерошивая волосы на голове и говорит по телефону.

– Твою мать! Жди. Я вылетаю. Прости милая, — винится Алексей, повернувшись ко мне. — Но мне нужно срочно улетать, — бросает мобильный на постель, открывает комод, берёт новое нижнее бельё, футболку, полотенце: – Я не хотел, чтобы выходные вот так прошли. И командировку раньше закончил, только чтобы с тобой побыть дольше. Не хочу улетать...