Моя чужая жена

– Я говорю, спасибо за помощь, дальше мы справимся сами. Вот, – она протягивает мне деньги, а я приподнимаю брови в немом вопросе. – Это за помощь… Ну, там за бензин… и… Это же уже не по работе… – сама понимает, что говорит глупость, но продолжает нести эту чушь.

– Оскорбляешь, Тата, – усмехаюсь я, забираю у нее деньги, но только для того, чтобы, положить их в нагрудный карман ее блузки, естественно, задевая пальцами «полушарья».

– Аверин! – вскрикивает, одергивая мою руку, потом оборачивается на дочку и уже шепчет, наклоняясь ко мне. – Я благодарна за помощь, но на этом все. Прекрати таскаться за мной, как побитый пес! – шипит она мне с пренебрежением.

Зря ты это, Танечка! Если бы не ребенок, я бы тебя наказал за такие слова. Хватаю ее за запястья и сильно сжимаю.

– Язык свой острый прикуси. Смотрю, дерзкая стала за спиной адвоката. Из милой девочки превратилась в хабалку! – заглядываю в ее широко открытые шоколадные глаза и вижу испуг. Да, я эмоционален и вспыльчив, и она об этом знает. Молодец Тата, нашла правильные слова, чтобы меня задеть. Браво! Отпускаю ее руку, и встаю с места. Подхожу к аквариуму и присаживаюсь перед девочкой на корточки. – Эта рыбка называется Комета, – показываю ей. – А это гуппи. А этот, большой, сомик.

– Касивые, – улыбается девочка.

– Ну, ладно, Нюся. Мне пора, – протягиваю ей руку, пожимаю теплую ладошку. От девочки тоже пахнет ирисом. Только не цветами, как от Тани, а конфетами. – Не болей и маму не расстраивай.

Поднимаюсь на ноги и выхожу из клиники, не оборачиваясь. Дышать становится трудно, на душе хреново. Она задела меня за живое. Таскаюсь я, значит, за ней как пес. Сука!

Знает, куда бить.

Унижает.

Я, конечно, очень виноват, но чтобы вот так… как собаку… Хочется вернуться, схватить ее и проучить, но там ребенок.

Прикуриваю сигарету, затягиваюсь и облокачиваюсь на капот собственной тачки. Может, к черту все! И я, действительно, эгоистично бьюсь в закрытые двери. Меня отшвыривают, а я… А боль и тоска в ее глазах – это всего лишь моя больная фантазия. Внутри все кипит от уязвленного самолюбия и унижения. Все-таки кинула в меня камень обиды.

Докуриваю сигарету и вижу, как к клинике подъезжает машина Костюма. Он выходит из тачки, кликает сигнализацией и поправляет идеальное серое пальто. Такой весь холеный, до тошноты. Он замечает меня и двигается в мою сторону. Напрягаюсь, но не двигаюсь с места, продолжая курить. Демонстративно осматриваю его, и внутри поднимается волна ревности. Конечно, куда мне до этого идеального мужика. Я тут навел справки и узнал, что адвокат Доронин довольно известен и защищает влиятельных людей города. Он как непобедимый боец. Пятьдесят четыре дела или лишь один проигрыш. Чёрный пояс на этом поприще.

– Добрый день, – здоровается мужик и тоже демонстративно меня осматривает. Выпрямляюсь в полный рост и оказываюсь немного выше Костюма, опуская на него глаза. – Спасибо за помощь моей жене и дочери. У меня было разбирательство, я не мог ответить.

– Я вроде не просил оправданий, – ухмыляюсь, на что его глаза темнеют. Ну, не могу я с ним по-другому разговаривать, мне по морде его лощеной проехаться хочется.

– Не люблю оставаться в долгу, – тоже расплывается в кривой ухмылке и протягивает мне пару крупных купюр. Ах, вот у кого Таня научилась цинизму.

– А я не продаюсь! Помог, потому что она нуждалась в моей помощи. И в долги не записывал! – резко отвечаю, разворачиваюсь и сажусь в машину. Адвокат ведет бровями, прячет деньги и уходит в клинику.

* * *

Прошло три дня, Таня так и не появилась на работе, взяв отгулы. Да и я нахожусь в раздрае. Внутри все кипит и выворачивает наизнанку. Кидает из крайности в крайность. То хочется внаглую ворваться в ее идеальный мир и укрыться. Не любит больше – плевать, влюблю заново. То смотрю список документов для того, чтобы перевести в Канаду мать и забыть про этот город, который несет мне одни разочарования. Пусть Таня будет счастлива со своим Костюмом. А я как-нибудь отживу, без души тоже существуют. И эти чертовы мысли не дают мне покоя, разрывая на куски. Понимаю, что загоняюсь и нужно выдохнуть, но не могу.

Сижу в пустой квартире. За окном давно стемнело, а я так и не включил свет, откидываюсь в кресле, дышу холодным воздухом, врывающимся в окно, и чиркаю зажигалкой, то зажигая огонь, то гася. Холодно, но мне нравится. Хочу взбодриться. Но, сука, не получается. Обтекаю. Мне место указали, как собаке, вот я и сижу в конуре и душевно скулю. Сжимаю кулаки и разжимаю. Как же, сука, тяжело. Беру на себя непосильный груз. И вывезти не могу.

На столике рядом вибрирует телефон, вспыхивая голубым светом. На дисплее высвечивается «Сева», но я не спешу отвечать. Телефон погасает, но вспыхивает вновь. Сева не унимается, вынуждая ответить.

– Да.

А в трубке музыка и гул пьяных голосов.

– Слушай, вечеринка в разгаре, может, все же подъедешь, Катюха приглашает.

У его телки день рождения, я это узнал еще в агентстве, меня приглашали, но я отказался. Хотелось, конечно, нажраться, но боюсь, что я тогда вытворю что-то неадекватное.