Моя (чужая) жена

Я не выдерживаю, с грохотом отодвигаю стул, подлетаю к нему и всаживаю кулак ему в лицо. И еще. Когда заношу руку для третьего удара, меня оттаскивает один из моих людей.

Я шумно выдыхаю, вытираю кровь с костяшек ладонью левой руки и присаживаюсь обратно, глядя, как Борис сплевывает на пол кровь и заходится в удушающем кашле.

— Продолжим, — холодно говорю я. — Как врач на это пошел? Это подсудное дело, он не мог об этом не знать.

Бывший друг хмыкает.

— Валерий Родионович сомневался недолго. Я предложил ему баснословную сумму на исследования, и он согласился.

— Что дальше?

— Дальше? — пожимает плечами Борис. — Я готовился. Нашел людей на роль семьи и мужа. Помощь Валерия Родионовича пришлась как нельзя кстати. Он подсказал, что родителей стоит поискать в больницах. Когда у бедняков болеют родные, а тем более дети, они готовы хвататься за любую соломинку. Предложил вылечить дитятко, посулил кучу денег — и дело в шляпе.

Не понял. Кого же он вылечил, если Катя все равно умерла? Ладно, это узнаю у ее родителей.

— Как искал мужа? — прищуриваюсь я.

Борис прищуривается.

— Тут пришлось повозиться. Сам понимаешь, не каждый на такое согласится. Опять же, помог Валерий Родионович. Он вообще мастак по части человеческих душ. Искали в университете, где он читал лекции, по нескольким критериям: внешность, жадность до денег, предприимчивость, наличие мозгов, устойчивость психики. Чтоб родных было раз-два, и обчелся, или не было вовсе. Короче, тщательно отбирали, чтоб без ошибок. Хоть без ошибок и не обошлось. Игорь был вторым.

— Вторым? — приподнимаю бровь я. — Что с первым?

— Его пришлось убрать, — будничным тоном сообщает Борис. — Сам виноват, сначала согласился, а потом включил заднюю.

Я откидываюсь на спинку стула в полном шоке. Не верю в то, что слышу.

Выходит, своим согласием Игорь спас свою жизнь.

— Что ты на меня так смотришь? — морщится Борис. — Он слишком много знал, я не мог рисковать.

Как это возможно? Борис рассуждает так, словно не человека убил, а купил очередной особняк.

Я замолкаю на некоторое время, переваривая то, что услышал. Чувствую укол вины. Не помоги я его жене и дочери, этот человек остался бы жив. Но тогда он убил бы уже их. Выбор без выбора.

— Как ты узнал, когда и куда поедет Ольга? — спрашиваю, сцепляя руки в замок. — Подкупил водителя?

— Нет, — едко цедит Борис. — Этот идиот не захотел тебя предавать, пришлось пойти на шантаж. Стоило только выкрасть его жену, и он быстренько согласился.

— Он умер при аварии, — озвучиваю я и, опешив, пристально смотрю на бывшего друга. — Что с его женой? Ты ведь не…

— Не задавай глупых вопросов, — разводит руками Борис, — зачем мне лишние свидетели? Эти голубки отправились на небо почти одновременно. Даже не пришлось брать труп из морга, как хотел изначально. Его жена просто поразительно подошла на роль Ольги. Один рост, комплекция, возраст. Подменить тела, нацепить на труп цацки твоей жены вообще не составило проблем. Все прошло как по маслу, ты ничего не заподозрил.

Охранники переглядываются. Я их понимаю, у самого в жилах стынет кровь.

Я всякого ожидал, но того, что бывший друг пойдет на убийство, причем не одно, лишь бы мне отомстить, — нет. Он точно свихнулся. Если бы не его деньги и связи, давно лежал бы в дурке в смирительной рубашке.

Вспоминаю, каким он был, когда мы только начали общаться. Да, вспыльчивым, не любящим проигрывать, но… не убийцей.

— Вот только не надо мне этих осуждающих взглядов, — язвительно цедит Борис. — Цель превыше всего, тебе ли не знать. А сопутствующий ущерб… Ну, куда без него. Всего три человека. Разве много в масштабах вселенной?

Он ухмыляется, оголяя красные от крови зубы.

Всего три? Целых три! Как можно возложить на себя право решать, кому жить, а кому умирать?

В ушах гудят слова Бориса: «Тебе ли не знать». Не знать, вообще-то. Я в жизни никого не убивал. Да, в бизнесе приходится действовать жестко, но сравнивать убийство с поглощением компаний, например, вообще за гранью добра и зла.

Чем дольше я разговариваю с Борисом, тем отчетливее понимаю, что на свободе ему уже не бывать. Никогда.

В голове не укладывается, каким спокойным тоном он рассказывает обо всем, что натворил. Как будто ему все равно, что с ним станется. Не может ведь ему и правда быть все равно? Неужели на что-то надеется? На что?

— Женушка твоя, кстати, бойкая дамочка, — цокает Борис. — Пыталась сбежать, пришлось ее хорошенечко приложить. Она возьми да и потеряй память. Это, между прочим, сильно облегчило работу Валерия Родионовича. Пока обследовали голову, сделали анализы. Представь мое удивление, когда я узнал, что она беременна. Свезло так свезло! Считай, полная семья. Тогда и понял: Бог со мной, раз все идет даже лучше, чем я планировал.

— Бог с тобой? — взрываюсь я, вскакиваю с места, запускаю руку в волосы и начинаю расхаживать по комнате. — Ты совсем ополоумел?!

Больше всего мне сейчас хочется придушить его собственными руками, и я еле сдерживаю этот порыв. С силой сжимаю челюсти и тяжело дышу, приказывая себе стоять на месте. Если убью, чем я тогда буду лучше него?