Моя чужая женщина

– С родственниками покойного я поговорю. А вот как поговорю, зависит от вас. Если я им объясню, что к чему, неизвестно, как дело повернется. Они ведь тоже захотят принять участие в дележе наследства, а?

– Что вы хотите? Денег?

– Именно.

– Это вымогательство.

– Именно. Но тогда я не пойду к психотерапевту, у которого якобы консультировался недавно Михаил Одинцов. Подозреваю, что вы меня за нос водите. А липового врача вам подсунуть мне не удастся, уважаемая Алина Сергеевна.

– Сколько?

– Ну… Тысяч десять мне бы сейчас не помешало.

– Долларов?

– Нет, рублей, – рассмеялся Греков. – Вы же не вдова сантехника. Вы, Алина Сергеевна – вдова миллионера. Вот повезло, а?

– Хватит иронизировать! У меня дома нет столько наличных.

– Что так? На похороны потратились?

– Я привыкла расплачиваться кредитной картой.

– А по сусекам поскрести?

– Послушайте, если я дам вам сейчас эти деньги… Только не подумайте, что я вас испугалась.

– Ни в коем случае!

– Ваши дальнейшие действия?

– Я давлю на Петрова и предлагаю ему написать отказ в возбуждении уголовного дела. Здесь, мол, все чисто. И показания родственников пригодятся. Я их расспрашиваю со всей бережностью, не задавая наводящих вопросов. Насколько я знаю, его сестра – женщина недалекая, без образования. А родители люди простые. Отец шофер, мать всю жизнь нянечкой проработала в детском саду. Остается зять. Он – самый опасный. Но у него хватает забот, о которых вы прекрасно знаете. Вы сами устроили дележ фирмы и подсунули родственнику кучу проблем.

– Значит, все эти дни вы собирали информацию?

– Именно, – кивнул Греков.

– Оперативно, – не удержалась Алина. – И если я вам дам сейчас деньги…

– Сделаете первый взнос… – поправил ее Юрий.

– То вы?

– Разрешу вам похоронить мужа. То есть не буду мешать. Я ведь вижу: вы уже готовитесь. Не терпится. Так зачем разочаровывать приглашенных? Отложенные похороны могут вызвать у ваших респектабельных знакомых подозрение, что дело тут нечисто. Подумайте о своей репутации. Дело вашего мужа теперь принадлежит вам. Деловые партнеры-то еще нужны? Или решили завязать?

– Хорошо. Ради дела и ради партнеров.

Алина поднялась с кресла и поставила на низенький столик пустой бокал. Потом бросила:

– Ждите.

И стала подниматься наверх.

Сейф был в ее спальне – ее личный сейф. Тот же, в котором муж хранил документы и пистолет, находился у него в кабинете. Разумеется, Михаил Одинцов не знал, что его жене удалось узнать шифр, и она регулярно просматривает все бумаги. И что во всем доме давно уже установлены подслушивающие устройства. Михаил Одинцов не был параноиком. Она это прекрасно знала. Человеком со странностями – да. Но не параноиком. Потому что за ним действительно следили. Алина Одинцова предпочитала держать ситуацию под контролем.

Теперь она просчитала ее с точностью. Юрий Греков – человек опасный. Он наделен властью. У него есть важная информация. Давно уже Греков наводит справки об обитателях коттеджного поселка. О тех, у кого есть большие деньги. И стоит им сделать один неверный шаг…

Каблук зацепился за ступеньку, и нога у нее подвернулась. Алина Одинцова схватилась за перила и сказала себе: «Осторожнее! Возьми себя в руки! Все, что ты можешь сейчас сделать – это выиграть время. Если он подозревает тебя в убийстве, значит, выяснил мотив. Потому – осторожнее».

Она удержалась на ногах, поправила прическу и прошла в спальню. Есть много способов с ним рассчитаться. С Грековым. Орешек ему не по зубам. Но стоит сделать это красиво. Алина выгребла всю наличность из сейфа и пересчитала. Семь тысяч долларов. Наличных денег она и в самом деле в доме много не держала. Зачем, если можно расплачиваться кредитной картой?

Потом Одинцова спустилась вниз и положила деньги на стол:

– Вот.

Это тоже было одной из ее привычек: не передавать денег из рук в руки. И вещей. Вообще постараться чужих рук не касаться. Когда у нее еще не было собственного бассейна, Алина ездила в «Аквацентр» и абонемент всегда клала на стол, перед девушкой, выдающей ключи от шкафчиков. И свой ключ тоже предпочитала брать со стола, чтобы не коснуться невзначай чужих пальцев. Если же это случалось, улучала потом момент, доставала из сумочки упаковку с гигиеническими салфетками, пропитанными лосьоном, и тщательно протирала пальцы и кольца на них.

Юрий Греков, не трогая денег, спросил:

– Сколько?

– Семь тысяч.

– Почему так мало?

– Я же сказала: наличных в доме нет.

– Что ж вы так, не подготовились?

– Я же не знала, что меня придут шантажировать.

– А как же похороны? Дорогое удовольствие. У вас должны быть на это деньги.

– Я же сказала уже, что расплачиваюсь кредитной картой.

– Ладно. Будем считать, что это аванс.

Греков протянул руку и взял деньги. Она следила за тем, как пачка купюр исчезает в кармане его пиджака. В душе образовалась пустота. Этот человек забирал ее деньги. Такого Алина Одинцова по отношению к себе совершенно не выносила.

Греков встал, застегнул пиджак и сказал:

– Я приду на днях, чтобы порадовать вас рассказом о ваших родственниках, Алина Сергеевна. А вы приготовьте еще три тысячи, чтобы я не искал липового психотерапевта.