Моя дочь – волчица

— Потом Оля сама меня нашла, — с ужасом прошептала Марина, — возле дома встретила тем же вечером. И сказала, что, если я посмею обратиться в полицию или расскажу об избиении родителям, руководителю группы, хоть кому-нибудь из девчонок или просто знакомых, мне вообще не жить. И я безоговорочно поверила ее словам. Поэтому всем сказала, что просто упала. Но, видимо, было поздно. Официальный ход делу никто не дал, конечно. Оно и понятно: зачем руководству клуба скандалы? Но слухи уже пошли. По крайней мере, когда я звонила Сергею Игоревичу, чтобы сообщить о своем уходе, он осторожно пытался меня расспросить.

— Что именно он спрашивал?

— Про Ольгу ни слова, если вы об этом. Обычные вопросы: «Что случилось? Как здоровье? Почему уходишь? Как же ты так могла упасть?» Но слухи до него дошли, ручаюсь. Просто ему как руководителю скандалы и тем более драки в группе не нужны были. Так что он сор из избы выносить не стал. Или с Ольгиным отцом связываться не захотел, кто знает?

— Но вы же в курсе, что после этого инцидента Ольга тоже покинула группу?

— Нет, я думала, что она до сих пор танцует, — пожала плечами Марина. — По крайней мере она приложила определенные усилия, чтобы правда не вырвалась наружу. Если уходить, какой смысл это делать? Но я в любом случае не вернусь в клуб, даже если там Ольги нет. Я уже сказала вам, что не хочу будить неприятные воспоминания.

— Марина, мне нужно задать вам пару вопросов, чтобы дополнить картину.

— Хорошо, чего уж там, — пожала она плечами, — задавайте.

— Когда Копылова запугивала вас, кто-то при этом присутствовал?

— Шутите? Нет, конечно.

— А ее угрозы были исключительно на словах или в ход пошли еще какие-то аргументы? — поинтересовался Гуров. — Я имею в виду, холодное оружие: кастет, может быть, нож? Или, может, она демонстрировала пистолет?

— Пистолет? Нет. А насчет ножа не стану утверждать. Понимаете, когда она меня прижала в подворотне к стене, то приставила к самому горлу что-то холодное. Но было очень темно, так что я не берусь судить, нож это был или кусок металлической линейки, например. Чтобы испугаться, мне хватило бы всего лишь звука ее голоса и злобно сверкающих в темноте глаз.

— Понятно, — протянул Гуров, и оперативники снова переглянулись.

— Нам нужно прояснить еще один важный момент, Марина. Терзать вас и задавать лишние вопросы я больше не стану. Но понять, почему Ольга набросилась на вас, необходимо. Давайте попытаемся вместе подвергнуть анализу все события, что предшествовали нападению.

— Полагаете, я не пыталась? — нервно хмыкнула Марина.

— Ну, знаете, как говорят, одна голова хорошо, а две, тем более три, лучше, — весело подмигнул Крячко.

— Хорошо, давайте попробуем, — не совсем уверенно кивнула Марина.

— Перед концертом, видимо, были репетиции?

— Конечно.

— Постарайтесь припомнить, произошло ли во время них что-то необычное?

Девушка ненадолго задумалась и ответила:

— Нет, ничего. Это точно.

— Хорошо, а как вела себя Ольга? И с вами, и с другими девушками? Была нервной, раздражительной? Или, наоборот, суетливой, веселой?

— Да нет, все было как обычно. Мы все суетились, костюмы в порядок приводили после финальной прогонки, болтали. Она нормально себя вела, смеялась над шутками, сама что-то веселое рассказывала. На меня совершенно не злилась, это точно. Я, когда юбку прогладила, передала ей утюг, и она обычным ровным тоном поблагодарила и принялась за глажку.

— Тогда давайте немного продвинемся по времени. Во время самого концерта было что-нибудь непредвиденное? Может быть, ошибки, неловкости, накладки? — старательно подсказывал Гуров. — Может, произошло нечто, чего не заметил зритель, но вы все обратили внимание?

— Вы имеете в виду нечто, что могло сказаться на качестве выступления Ольги и вызвать ее гнев?

— Именно.

— Нет, такого не припомню. Да и что могло случиться? Все сотню раз отрепетировано и выверено. Думаете, я могла случайно наступить на ее платье или столкнуться с ней при выходе? В слаженном танцевальном коллективе не происходит накладок, которые любят показывать в дурацких комедиях. Так что в тот раз мы выступили отлично, впрочем, как и всегда. Зрители нас очень тепло принимали. И родственники тех девочек, которые смогли прийти, говорили, что все замечательно, и Сергей Игоревич всех хвалил.

— Родственники? — переспросил Гуров. — А что, для родственников участниц группы был свободный вход?

— Так почти всегда бывало. На конкурсах вход обычно свободный для всех желающих, а когда концерт, администрация клуба выкупала нужное количество билетов для наших родных.

— А из ваших близких кто-то был на том концерте?

— Нет, мои родители не смогли отлучиться с работы. У мамы отчет, у отца клиенты. Но я привыкла и не расстраивалась.

— А родственники Копыловой? Случайно не заметили, они присутствовали в зале во время выступления?

— Конечно, Ольгу всегда поддерживала родня. Они ею явно очень гордятся. Так что были все: и ее мать, и отец, и брат.

— Понятно. — Гуров немного помолчал. — А между выступлением и самим нападением не произошло чего-нибудь примечательного?