Моя дочь – волчица

— Я дал распоряжение криминалистам поискать следы крови на лезвии. А она там есть, я уверен, главное, знать, где искать. Место, где лезвие крепится к рукоятке, почти никогда не удается качественно вымыть.

— Полковник, это вы к чему сейчас?! Какая кровь?! Откуда?! — Ольга изо всех сил старалась сдержаться, но было видно невооруженным глазом, что девушка занервничала.

— Я говорю лишь о том, что ваш кинжал не предназначен для метания. Такие ножи обычно делают более плоскими, с небольшой литой ручкой и отверстием в ней. А в вашем кинжале полноценная рукоять. Метать такой ножичек неудобно, зато наносить им удары, резать или колоть — очень даже с руки.

— Вы сейчас пытаетесь меня напугать?! Или что-то предъявить?

— Нет, что вы, просто обрисовываю перспективы. Но это еще не все. Как думаете, Ольга, с чем криминалисты будут сравнивать ваш кинжал?

— Понятия не имею! С другими ножами?

— Нет. Не буду ходить вокруг да около. Недавно в Москве и в области произошла серия убийств с ограблениями. Подозревается стройная молодая женщина, которая умело меняла внешность. У нее даже получалось выглядеть то старше, то моложе своих лет, как выяснилось в процессе следствия. Так вот, девушка втиралась в доверие к пострадавшим или просто неожиданно атаковала своих жертв в лифте или подъезде. Эти преступления объединяет не только один почерк, но и орудие убийства. Кинжал, поразительно похожий на ваш. Поэтому наши криминалисты делают сравнительный анализ ран жертв с лезвием ножа, а также частиц крови и отпечатков пальцев, которые обнаружат на нем. Вот когда они совпадут, у меня появятся доказательства того, в чем я и так уже уверен. Это вы, Ольга, задумали и воплотили в жизнь серию жестоких преступлений. Чтобы сделать «плацдарм для вашей будущей жизни» более солидным. И вас не остановило, что для этого придется отнять жизнь других людей. Шестерых, если быть точным.

— Поскольку анализы еще не готовы, у вас нет законных оснований задерживать меня! — взвилась Ольга.

— Ошибаетесь. Вы не задержаны, а арестованы. И основания у меня уже имеются, как и косвенные доказательства. Нож нашли у вас во время обыска. А статью за ношение холодного оружия никто не отменял. Когда вы покидали подъезд после убийства бизнесмена Решетникова, вас видел свидетель и сможет опознать. Помните Решетникова? Это тот, который, желая поразить милую незнакомку, собственноручно открыл сейф с деньгами. А возле дома Сердюкова были видеокамеры, и вы, Ольга, попали на запись. Мельком, правда, и качество там неважное, но экспертиза докажет, что это ваш силуэт. Вы тренировались в Звенигороде и Красноармейске. Там, правда, не наследили. Но трупы обоих мужчин мы к вам привяжем благодаря ножичку.

Вместо ответа Ольга зло усмехнулась. А Гуров неожиданно разозлился.

— Вы не просто решили потрясти родителей, а все точно рассчитали и продумали, обеспечивая таким образом себе алиби. Но коль доказано, что вас никто не похищал, то и алиби у вас нет. В квартире вашего подельника найдены награбленные деньги. Доказать, что это те самые доллары, будет сложно, но возможно. Игорь Расин в попытке выгородить себя уже дает показания. Валит все на вас, кстати. И последнее, но немаловажное обстоятельство. Все пострадавшие накануне гибели получили крупные суммы денег, потому что продали свою недвижимость. А риелторские фирмы, что проводили сделки, так или иначе связаны с бизнесом Владимира Копылова, вашего отца.

— Не трогайте отца, — глухим голосом пробормотала Ольга, — он ни при чем. И, разумеется, не мог ничего знать. Через его фирму проходит вагон информации. Часть ее до директора доходит только в виде цифр или сжатых отчетов.

— Тогда кто поставлял сведения? Игорь?

— Да. На охранника, как на мебель, часто никто внимания не обращает. Ему ничего не стоило покопаться в бумагах любого сотрудника или секретарши. А память у Игоря хорошая. Он запоминал адреса, имена, даты совершения сделок. А потом мы вместе выбирали самых перспективных. И устраивали нападения на тех, кто недавно получил крупную сумму и к кому было несложно подобраться.

— Все равно мне непонятно зачем? — искренне изумился Гуров. — Чего вам не хватало? Неужели так сильно хотелось проверить свои силы, я не знаю, почувствовать определенную власть?

— Я хотела стать совсем другим человеком, — нервно дернула плечом Ольга, — вот и стала. Чего вам еще нужно? Каких пояснений вы ждете?! Я не буду оправдываться!

Но в объяснениях нуждался не только Гуров. Родители юной преступницы долго не могли поверить фактам и после ареста Ольги несколько дней оправлялись от шока. А потом стали просить генерала Орлова о немедленном свидании с дочерью. Им просто жизненно необходимо было услышать из уст самой девушки ответ на вопросы: «Зачем? Почему?»

Серые стены подвального помещения для допросов были скудно освещены одной лампочкой, что добавляло мрачности окружающей обстановке. Обшарпанные, видавшие лучшие дни стол со стульями были прикреплены к полу. На одном из стульев сидела хрупкая блондинка. Девушка оперлась руками, закованными в наручники, на стол и задумалась.