Моя доисторическая семья. Генетический детектив

Раньше некоторые ученые утверждали, что неандертальцы обладали умственным потенциалом, достаточным, чтобы самостоятельно развивать свою культуру. Но такие аргументы в наши дни слышатся все реже.

Совершенно очевидно, что неандертальцы несколько сотен тысяч лет жили в Европе без каких-либо изменений и поменяли свои привычки лишь с появлением человека современного типа.

Писательница Джин Ауэл в своих приключенческих бестселлерах описывает, как жившая в каменном веке девочка Айла – из людей современного типа – растет в общине неандертальцев. Нельзя исключать, что подобное происходило и в действительности. Люди переходили из одной группы в другую, принося с собой умения и традиции. Генетика подтверждает, что у живших на Ближнем Востоке неандертальцев и современных людей было совместное потомство.

Дети-гибриды рождались и в Европе. Некоторые антропологи считают, что есть скелеты, на которых отчетливо видны анатомические признаки и неандертальцев, и современных людей. Это касается, например, двух находок из пещеры Пештера-ку-Оасе в современной Румынии – черепа 15-летнего подростка и нижней челюсти взрослого человека. Возраст последнего определен методом радиоуглеродного анализа; обладатель челюсти жил около 40 000 лет назад.

Весной 2015 года Сванте Паабо и его сотрудникам удалось доказать, что эта нижнечелюстная кость действительно содержит довольно большую примесь ДНК неандертальцев – от пяти до одиннадцати процентов генов. И это «наследство» относительно недавнее – обладателя челюсти отделяет от неандертальца четыре-пять поколений, не больше, об этом свидетельствуют длинные, без примесей, участки ДНК. Неандерталец приходился человеку из Пештера-ку-Оасе прапрадедушкой с материнской или отцовской стороны.

Но у нас, современных жителей Европы, геном выглядит иначе. Это значит, что потомство людей современного типа и неандертальцев, живших в Европе, скорее всего, вымерло. Есть данные лишь о тех скрещиваниях, которые произошли примерно 54 000 лет назад на Ближнем Востоке и в Азии.

Мозг неандертальца был больше нашего, и сам он отнюдь не был тупицей. Неандертальцы умели охотиться, а что касается ремесла, то они во многих отношениях могли бы потягаться с нами. Их изделия из камня поражают своей симметричностью и функциональностью, и я много раз слышала от студентов-археологов, что изготавливать такие орудия совсем непросто. Это доказывает, что неандертальцы тоже совершенствовали технику изготовления орудий труда, хоть и подражая нам.

Но на сегодняшний день нет свидетельств того, что у них существовало искусство и музыкальные инструменты. Похоже, способность к символизации у них была развита хуже, чем у нас. Чувство симметрии у них было, а вот эстетического чувства и искусства (в нашем понимании) – нет.

Пока профессор Ублин рассуждал о разнице между симметрией и эстетикой, меня озарило. Я вспомнила, как подростком работала в кафе-кондитерской и училась украшать выпечку и торты. Почти все новички совершают одну и ту же ошибку: они пытаются создать абсолютно симметричный узор. Когда я отважилась нарушить симметрию, торты стали гораздо красивее. Что, если сознательное нарушение симметрии и есть один из ключей к уникальности человека?

Я, как и Жан-Жак Ублин, думаю, что мы, современные люди, частично виновны в гибели неандертальцев. Мы перед ними в долгу, хотя, надеюсь, срок давности этой вины уже истек. Неандертальцы тоже были людьми, хотя и не такими, как мы. С чем следует сравнить их массовую гибель – с уничтожением вида животных или с истреблением целого народа?

В любом случае не стоит смотреть на неандертальцев свысока. Они жили в Европе гораздо дольше, чем мы успели прожить до сегодняшнего дня, – не меньше двухсот тысяч лет, и все четыреста тысяч, если добавить к этому их предшественников, которых ученые называют Homo heidelbergensis.

Ориньякская культура существовала в Европе примерно десять тысячелетий – дольше, чем успело просуществовать любое государство исторической эпохи. Но затем пришла новая волна переселенцев.

Мамонты из Брно

Чешский город Брно – вот куда стоит отправиться тем, кто интересуется генетикой. Когда-то я уже была здесь, в числе прочего, чтобы написать репортаж о монахе Грегоре Менделе. Именно он в 1860-е годы показал, что преемственность наследственных свойств осуществляется благодаря особым единицам – сейчас мы называем их генами. Монастырь, в котором жил Мендель, еще существует. Его привели в порядок после десятилетий коммунистической власти, в течение которых он влачил жалкое существование. Монастыри тогда не пользовались популярностью. Да и на биологию смотрели с большим подозрением, особенно в те времена, когда в Советском Союзе у власти стоял Иосиф Сталин. Генетика и вовсе попала под запрет как наука контрреволюционная и буржуазная.