Моя дорогая служанка

Я увидела, как Маргарита побледнела. Это было очень заметно. Она как будто даже перестала дышать. Она смотрела на меня испуганно, хотя очень старалась не показать этого.

– И вот этот человек, как я считаю, и является убийцей. И я знаю, кто это.

Она качнулась. Мне показалось, что она теряет сознание, но не успела я спросить: «Вам плохо?», как Маргарита Игоревна взяла себя в руки и довольно холодно спросила:

– А какое все это отношение имеет к нам?

– А вы ничего не хотите мне рассказать? – спросила я.

Она посмотрела на меня с недоумением. «Хорошая актриса, – подумала я. – Гениально играет, просто живет, а не играет, настолько все выглядит натурально – недоумение, возмущение…»

– Я? Вам?.. А что я могу вам рассказать? Я в квартире этой развратницы не была. Если ее кто-то убил, так и поделом! Не будет соблазнять чужих мужей и совращать молодых людей!

Она сказала это довольно жестко. Впрочем, я ее прекрасно понимала. Как ревнивая женщина обманутую женщину.

– Татьяна, так я все-таки не услышала от вас отчет о проделанной вами работе. Хотелось бы знать: когда же я увижу своего сына?

– А, это… – сказала я небрежно, – да хоть сейчас! Евгений!

Я выкрикнула его имя громко, он услышал и вошел в подсобку.

– Ах! – Маргарита Игоревна вскочила со своего стула со скоростью двадцатилетней девочки.

Она кинулась к сыну и заключила его в объятия.

– Женечка! Мальчик мой! – Она рыдала, как будто не видела его целый год. – Господи! Как я переживала за тебя… Я не спала всю ночь… Как ты там?

– Да ничего, мам, все нормально… Теперь нормально…

– Тебя что, отпустили? Нет, правда, отпустили? Под подписку, да? – Женщина все еще держала сына в объятиях и снизу вверх заглядывала ему в лицо.

– Нет, его просто отпустили, совсем, – сказала я.

– Мам, Татьяна доказала этому Мельникову, что я не виноват, что я ушел незадолго до выстрела. Он сначала не верил, все слушал какую-то запись на диктофоне, а еще к отделению приходили какие-то бомжи, он беседовал с ними…

Она качала головой:

– Похудел-то как!.. Тебя там что, морили голодом?

– Нет, давали кашу, но такую противную… Я не мог есть…

– А запах-то, запах!.. Господи! Я немедленно отвезу тебя домой! Тебе надо помыться, а то еще подхватишь какую-нибудь заразу… И еще надо позвать Ниночку-медсестру из соседней квартиры, пусть сделает тебе дезинфекцию и прививку от… от чего-нибудь… Татьяна, – повернулась ко мне Маргарита Игоревна, – спасибо вам… Я даже не думала, что вы так быстро вызволите Женечку. Надеюсь, те деньги, которые вы получили в качестве аванса, удовлетворят вас и в качестве премиальных?

Я кивнула. Маргарита осталась довольна, что не надо доплачивать мне, а я осталась довольна, что фактически за день работы получила пятьсот долларов.

– Маргарита Игоревна, а может, я сама его отвезу домой? – спросила я. – Вам надо работать, а мне почти по пути…

– Да? Отвезете? Ну, хорошо… Женечка, там бабушка дома, она тебя покормит. Она сготовила уху из осетрины…

– Мам, ну что ты со мной, как с маленьким? – Евгений недовольно покосился на меня.

Наверное, ему было неудобно, что мама сюсюкала с ним при постороннем человеке. Я его прекрасно понимала: он едва не женился, едва не стал главой семьи, а тут – бабушка покормит тебя…

– Да, хорошо… Поезжайте… Хорошо… Как я рада!.. Искупайся… Там бабушка приготовила…

Я видела, что женщина все еще не пришла в себя после потрясения, которое пережила. Я взяла молодого человека за локоть и вывела из подсобки. Потом в дверях я обернулась и спросила:

– Маргарита Игоревна, так вы точно не хотите мне ничего сказать?

– Что? Я? Сказать?.. Вы о чем?

Передо мной снова была гениальная актриса в роли не понимающей, о чем идет речь, и не причастной к убийству светской дамы.

– Я бы на вашем месте все рассказала. Вы можете пролить свет на темное прошлое одного человека.

– Простите, что пролить?

– Свет.

Она посмотрела на меня подозрительно:

– Что значит: все рассказать? Я ничего не знаю! И не надо, Татьяна, на меня так смотреть!

– Ну, как знаете…

Мы с Евгением вышли на улицу.

– Как здесь легко дышится! – сказал он, выпячивая грудь. – Вот он – пьянящий воздух свободы!

– Да, как там сказал классик? Темницы рухнут, и свобода нас встретит радостно у входа…

Не прошло и получаса, как мы с Женей входили в его дом. Бабушка едва не упала в обморок, увидев любимого внука. Предупрежденная дочерью, она встретила нас в дверях:

– Женечка! Родной! Как я рада, внучек!.. Фу! Что за запах! Так, давай быстро в ванную! Одежду положи в целлофановый пакет и обязательно туго завяжи его… Я потом постираю. А мы с вами, Татьяна, на кухню. Мойте руки… Сейчас я угощу вас таким отменным кофе!..

От моего любимого напитка я еще ни разу не отказывалась и потому с удовольствием прошла вслед за Серафимой Аркадьевной на кухню, где села за стол в ожидании угощения.

– А вы разве не на даче? – спросила я хозяйку.