Моя драгоценная гнома

Меня выбросило из кареты, как пробку из бутылки — я упала на мостовую, на спину, и больно стукнулась затылком. Лошади уже входили во двор огромного дома, и через открытые ворота я увидела… людей с арбалетами на взводе. Можно было подумать, что мэр отрядил их для охраны принца, но почему-то наконечники арбалетных болтов были направлены на дверцу кареты.

Мое неожиданное появление озадачило арбалетчиков, а потом один из них нацелился на меня — медленно, будто время остановило свой бег. Еще один снаряженный арбалет повернулся в мою сторону, а я не могла даже пошевелиться. Я перевела взгляд на карету — распахнутая дверца, злое лицо Дагобера с окровавленным ртом… а потом снова посмотрела на арбалетчиков. Напрягся палец, нажимая рычаг спуска, и только тогда ко мне вернулись воля и силы, а время помчалось с невероятной скоростью.

— Опасность! — крикнула я, перекувырнулась через голову и полетела прямо в сточную канаву.

Выбив искру, арбалетный болт ударил в камни мостовой в то самое место, где только что находилась моя голова. Дагоберу понадобилось пара секунд, чтобы все понять. Мы упали на дно водостока почти одновременно. Эльф придавил меня, посунув носом в вонючую жижу, но жаловаться было некогда.

Словно и не было элегантного «Уюта великих», богатой кареты и почетного эскорта — мы снова оказались в роли жертв. И Дагобер снова орал мне в ухо, понуждая бежать быстрее.

Сток перегораживала решетка, и сейчас она была приподнята — как раз настолько, чтобы пролезть под ней, окунувшись в нечистоты с головой. В любой другой момент это привело бы меня в ужас, но сейчас я нырнула туда рыбкой, особенно когда Дагобер отвесил мне напутственного пинка, чтобы проскользнула скорее. Сам он тоже последовал за мной, и вскоре мы бежали по дну канавы, оскальзывая на сгнивших листьях капусты, тухлой рыбе и кое-чем другом, о чем я предпочитала не думать.

Убийцам не удалось долго преследовать нас — после решетки канаву закрывал дощатый настил. Сначала мы слышали, как стучат по верху тяжелые сапоги и переругиваются эльфы, а потом очутились в каменной трубе, где было темно и зловонно. Говорить не хотелось совсем. Я старалась дышать ртом и раздраженно отпихивала Дагобера, когда он ловил меня за локоть, стоило мне поскользнуться.

Труба вела прямо, так что заблудиться в городской канализации нам не грозило. Вскоре впереди забрезжил свет, и мы оказались на самом краю водостока. Внизу протекала река, и именно в нее выливались нечистоты из канализации.

Поток здесь был особенно бурным, меня подбило под колени, и я неминуемо рухнула бы в реку, но Дагобер в очередной раз поймал меня за локоть. Выглядел эльф ужасно — золотистые волосы утратили блеск и пышность, разбитая губа еще кровоточила.

— Ну что, гном проклятый, — сказал принц, тяжело дыша, — тут пониже будет, чем когда мы прыгали с обрыва?

И он прыгнул, продолжая держать меня за руку.

40

Течение реки возле эльфийского города было не такое сильное, как в горной реке, где мы с Дагобером плавали в первый раз, поэтому выплыть на берег нам удалось достаточно быстро. Когда мы выползли из воды, говорить не хотелось ни мне, ни ему. Мы даже избегали смотреть друг на друга. Меня так и подмывало вернуться к прерванному разговору, но, поразмыслив, я решила, что «проклятый гном» — это значит, что моя тайна осталась тайной. Начинать опять да снова, означает привлечь к этому особое внимание Дагобера. А еще не известно, сколько раз нам придется спать в обнимочку. Мысленно я поклялась себе, что не сомкну больше глаз, если буду находиться к нему ближе, чем на локоть.

Нас хорошо прополоскало в реке, но Дагобер все равно подозрительно принюхивался к своим волосам и одежде.

Город остался далеко позади, и были видны только пара шпилей, но Дагобер не пожелал прохлаждаться на берегу, торопливо отжал рубашку и углубился в лес, подобрав перед этим палку и не забывая стучать по траве перед собой.

Я тащилась за ним, вытирая рукавом нос и стараясь не шмыгать.

— Тебе надо просушить одежду, — сказала я, когда мы прошли милю или две.

— Нельзя, — коротко ответил он и даже не оглянулся.

— Опять разболеешься, — предрекла я.

— Нас будут преследовать, — ответил Дагобер так же коротко. — Представляю, как они обрадуются, если поймают меня голым возле костерка, пока я буду сушить подштанники.

Я деликатно помолчала несколько минут, а потом спросила, и голос мой невольно дрогнул:

— Это были Полуночные призраки?..

Дагобер ответил не сразу, а потом мотнул головой:

— Нет, не они. Даже если бы их оповестили, они не смогли бы появиться так быстро.

— Может, у них несколько артелей, все по разным городам…

— Нет, не так, — Дагобер шагал широко и размеренно, я еле успевала за ним и совсем запыхалась. Мне было жарко, и мокрая одежда была кстати.

— Кто тогда напал? — я опять утерла нос рукавом, и как раз в это время Дагобер оглянулся. Я была готова провалиться сквозь землю.