Моя душа темнеет

– Он пожертвовал нами много лет назад. Но будь я проклята, если позволю ему нас убить. – Она бросила саблю, схватила Раду за руку и потянула к главному крыльцу дворца. У нее раскалывалась голова и уже вскочила шишка от удара Ильяша, но думать о боли было некогда.

– Мехмед не позволит им нас убить. Он теперь султан. – Голос Раду звучал так, будто он пытался убедить самого себя.

Лада издевательски фыркнула, усмехнувшись.

– Мы создали эту ситуацию для того, чтобы его отец снова стал султаном. Мехмеду недолго осталось править. Мы убежим. Прямо сейчас. Мы можем скрыться во время путаницы, вызванной передвижением войск.

– Без припасов? Без денег? Даже если мы выберемся из города, нам никак не удастся вернуться в Валахию.

Лада резко остановилась перед входом в их покои во дворце. По ним расхаживал Мехмед, сложив руки за спиной, с озабоченным выражением лица. С ним было несколько стражников и Халил-паша, главный советник, которого он унаследовал от своего отца. Человек, который отвечал за то, чтобы Лада оставалась пленницей. Если Халил-паша был здесь, значит, Мехмед проиграл спор в защиту Лады и Раду. Ее пальцы потянулись к ножнам на запястьях, откуда она никогда не убирала кинжалы.

Мехмед поднял голову, выражение его лица не изменилось. Лада вызывающе задрала подбородок. Если ее и Раду накажут за действия отца, она не сдастся без боя. Первый, кто притронется к Раду, погибнет.

– А, вот и вы! – Мехмед поспешил к Ладе и Раду, рукой подзывая их к себе. – Можете быть свободны, Халил-паша. – Значит, стражники предназначались не Ладе и не Раду. Но Лада не расслаблялась.

Пожилой мужчина прищурился.

– Нам нужно многое обговорить.

– Я же сказал: вы свободны!

Лада с интересом заметила насмешливое выражение, пробежавшее по лицу Халил-паши, и нотки раздражения в голосе Мехмеда. Это не был тон человека, обладающего властью.

Она встретила хитрый и проницательный взгляд Халил-паши. Когда он выходил, она почти видела нити, хвостом следующие за ним и цепляющиеся за все, мимо чего он шел. Мехмед был султаном, но у него не было власти.

Их проводили в новые покои Мехмеда, еще более роскошные и умопомрачительные, чем прежние. Он приказал стражникам оставаться снаружи, закрыл двери и упал на подушку.

– Он не придет.

– Что? – Лада шла по периметру комнаты, вдоль золотых узоров на стенах.

– Мой отец. Он отказался прийти руководить армией. Он говорит, что я теперь султан, и это моя работа. Я сделаю это, если должен, и постараюсь исполнить это как можно лучше. Но я не готов встретиться с Хуньяди!

Раду торопливо заговорил высоким голосом, испытывая облегчение от того, что они по-прежнему в безопасности. Пока.

– Лада расскажет тебе о тактике Хуньяди. Она его изучала.

Глаза Лады пронзили Раду, как нож.

– Да, и я могу рассказать тебе, что у него и его армии есть благословение Бога и рвение возрожденного крестового похода. Что он использует телеги в качестве мобильных баррикад, что он хорошо организован, стремителен и жесток. Что они годами ждали этой возможности объединиться и что они налетят на твои владения как полчища саранчи. И я могу сказать тебе, что твои янычары – солдаты, которые должны повиноваться тебе без вопросов, – обзывают тебя за твоей спиной и жалуются на низкое жалованье и плохое обращение. Думаю, у сипахов ты пользуешься не бо́льшей популярностью. – Сипахам было что терять под началом неудачливого султана. У них была земля и богатство, престиж и влияние. А у янычар не было ничего, кроме их жизней и жалованья.

Мехмед в отчаянии вскинул руки.

– Я знаю, что я не готов дать отпор Хуньяди! Это никогда не входило в мои планы. Мне нужен мой отец!

В конце фразы его голос сорвался, и Лада с болью поняла, что он был брошен на растерзание волкам точно так же, как были брошены она и Раду. Его отец оставил его, принес его в жертву так же уверенно, как это сделал их отец. Если их не проглотит эта война, то проглотят люди вроде Халил-паши.

Лада вздохнула. Она сидела рядом с Мехмедом, откинувшись назад и любуясь великолепием резной геометрии потолка.

– Твой отец говорит, что ты султан.

Мехмед раздраженно щелкнул языком.

– Да, в этом-то и проблема.

– Это и есть решение. Если ты султан, он должен подчиняться твоим приказам. Прикажи ему прийти и возглавить твою армию. А если ты не султан, пусть приходит и сам командует своей армией.

Улыбка расплылась по лицу Мехмеда.

– Лада! По-моему, я тебя люблю.

Она припечатала его плечо кулаком, и он сгорбился, бросив на нее оскорбленный взгляд.

– Как ты осмеливаешься меня бить!

– Очень даже осмеливаюсь. А теперь иди, пиши свое послание. Крестовый поход не ждет, и вам обоим тоже ждать не следует.

Мехмед пошел готовить свои письменные принадлежности, а Раду остановился посреди комнаты, заламывая руки.

– А что насчет нашего отца? Что нам сказать?

– Мы не будем ничего говорить. Не будем ничего делать. Ты же не станешь будить спящего медведя, чтобы спросить у него, чем он займется, когда ты его разбудишь.

– Думаю, у меня есть идея. Как сделать так, чтобы мы остались в безопасности.

Лада пренебрежительно усмехнулась.