Моя двойная жизнь

Наконец мы добираемся до вершины ледника; водопад грозно нависает, обдавая нас холодным паром своего шумного дыхания. Я зачарованно гляжу на стремительное движение воды, которая падает словно широкий серебристый занавес и разбивается с неслыханным грохотом, вздымая тучи брызг.

Я легко подвержена головокружениям и, будь моя воля, осталась бы здесь навечно, не в силах оторвать взгляда от летучей водной глади, околдованная этим чарующим шумом, и оцепенела бы от пронизывающего холода.

Меня увели оттуда почти насильно.

Спускаться было труднее, чем подниматься. Я взяла у одного из моих спутников трость, уселась на лед и съехала вниз, держа палку наперевес.

Все последовали моему примеру. Это было смешное зрелище: тридцать два человека катились кубарем с ледяной горы на естественной точке опоры, с хохотом сталкиваясь друг с другом.

Четверть часа спустя все были в гостинице, где для нас накрыли обед. Мы страшно проголодались и замерзли, а в ресторане было тепло и вкусно пахло.

После обеда хозяин гостиницы провел меня в небольшой салон, где меня ждал сюрприз: на столе под стеклом я увидела Ниагарский водопад в миниатюре — камни изображали скалы, большое стекло — водную гладь, а сам водопад был сделан из фигурного стекла. Кое-где виднелся орнамент в виде зеленых листьев, а на ледяном холме стояла моя фигурка! Все это было страшно безвкусно.

Натянуто улыбаясь, я собиралась похвалить хозяина гостиницы за хороший вкус, как вдруг с изумлением увидела слугу моих питсбургских друзей братьев Т… Они-то и прислали мне эту чудовищную пародию на одно из самых замечательных чудес света.

Слуга вручил мне письмо, и, прочитав его, я смягчилась: мои друзья приложили столько стараний, чтобы осуществить свой замысел и тем самым доставить мне радость!

Передав слуге ответное письмо, я попросила хозяина гостиницы тщательно упаковать подарок и отправить его в Париж, надеясь в душе, что по прибытии от него останутся одни осколки. Я была не в силах понять, каким образом страсть моего друга к водопаду могла сочетаться с идеей подобного дара. Почему он не возмутился при виде столь гротескной имитации своей мечты и как решился преподнести ее мне? Напрашивается вопрос: чем была вызвана его любовь к водопаду и каким образом воспринимал он это величественное чудо? Со времени его гибели я сотни раз задавалась этим вопросом и до сих пор не могу поверить, что он видел водопад таким, каким он был, во всей его красоте.

К счастью, меня окликнули. Мои спутники ждали меня в коляске. Мы тотчас тронулись с места, и лошади повезли нас ленивой прогулочной рысцой на канадский берег.

Выйдя из экипажа, мы натянули на себя желтые и черные резиновые костюмы и стали походить на неповоротливых моряков-крепышей, впервые напяливших уродливые штормовки.

Две хибарки служили раздевалками для женщин и мужчин. Спрятав волосы под капюшоном, который крепко затягивается под подбородком, надев широченный плащ и засунув ноги в меховые ботинки со шпорами, предохраняющими от падения… да вдобавок утонув в необъятных резиновых штанах, которые топорщатся во все стороны, самая очаровательная и стройная женщина превращается в огромного неуклюжего медведя. Изящный ансамбль дополняется дубинкой с железным набалдашником.

Я смотрелась нелепее остальных, так как не стала прятать волосы, кокетливо прицепила к своей резиновой груди несколько бутонов розы и, кроме того, стянула свой плащ широким серебряным ремнем.

Завидев меня, женщины разразились восторженными возгласами: «О, до чего же она мила в этом костюме! Никто не выглядит так шикарно!», а мужчины галантно целовали мои медвежьи лапы и приговаривали вполголоса:

— Как всегда, несмотря ни на что, наша королева, фея, богиня, дивная… и т. д.

Я довольно мурлыкала до тех пор, пока, проходя мимо стойки девушки, раздававшей билеты, не узрела в зеркале свое гигантское отражение с нелепыми розами на груди и курчавыми прядями, выбивавшимися из-под грубого капюшона наподобие козырька.

Я казалась толще всех из-за пояса, который стягивал мою талию, образуя на боках резиновые складки. Мое худое лицо было сплющено капюшоном, а нависавшие волосы закрывали глаза. Только резко выделявшийся крупный рот позволял признать в этой ходячей бочке одушевленное существо.

Ругая себя за неуместное кокетство и стыдясь собственной слабости, из-за которой попалась на удочку грубой лести насмехавшихся надо мной людей, я решила ничего не менять в наряде, в отместку своей дурацкой спеси. Среди нас было множество иностранцев, которые толкали друг друга в бок, указывая на меня, и тихо посмеивались над моим нелепым видом. Это было для меня хорошим уроком.