Моя единственная

Еще три толчка бедрами, и я исчезаю. Я рассыпаюсь на части, не в силах больше удерживать реальность. Моя голова мотается из стороны в сторону, ногти впиваются и царапают кожу на его спине, нуждаясь в том, чтобы он привязал меня к этому миру. Шон вскрикивает, следуя за своим собственным освобождением, а затем рушится на меня, оставляя нас в виде спутанного клубка рук и ног и тяжелого дыхания.

— Это было… — говорю я, задыхаясь.

— Да.

— Да?

— Это было… — Шон поворачивает голову ко мне, а его рука находит путь к спутанным волосам на моем затылке. — Я не могу тебя отпустить, Девни.

Я прижимаюсь к его груди, когда его руки сжимаются.

— Я не хочу этого.

— Хорошо.

— Нам нужно поспать, — говорю я ему. — Мы должны быть у Джаспера рано утром.

Он глубоко вздыхает, укладывая нас под тяжелое одеяло.

— Снег идет уже несколько часов. Нет никаких шансов, что у них будет турнир.

Я смотрю в окно, наблюдая за падающими хлопьями.

— Я люблю снег — пока я внутри и у огня.

— По прогнозу погоды, от пяти до десяти дюймов. Они должны отменить его.

Я киваю, тепло забирает из моего тела всю бодрость.

— Хорошо.

Его губы прижимаются к моей макушке.

— Спи. Мы проснемся через два часа и убедимся.

Сон — это хорошо.

Мои глаза закрываются, и я засыпаю с улыбкой на губах, представляя себе остаток жизни с этим мужчиной.

* * *

Я открываю глаза, и в комнате становится светло.

— Утро. Черт! — я пытаюсь пошевелиться, но руки Шона обхватывают меня. — Мы проспали!

Он отпускает меня и начинает тереть глаза.

— Я думал, что все отменяется.

Я протягиваю руку, чтобы найти свой телефон, но его нет на тумбочке. Проклятье. Я оставила его в сумочке.

— Ты сказал, что все могут отменить…

Я хватаю одеяло с кровати и укутываюсь им. Здесь чертовски холодно. Я бросаюсь на поиски телефона и вижу, что у меня пять пропущенных вызовов и шесть текстовых сообщений. Я открываю их и читаю первые два.

Джаспер: Эй, Остин спрашивает, приедешь ли ты?

Джаспер: Если не сможешь, ничего страшного, просто дай мне знать.

Затем я читаю дальше, переключаясь на мою невестку.

Хейзел: Мы отправляемся в путь, сообщите нам, едете ли вы с Шоном, раз уж вы не пришли сегодня утром.

Хейзел: Пожалуйста, дай нам знать, что с тобой все в порядке. Мы уже подъезжаем к месту проведения турнира.

Мое сердце разрывается. Я должна была быть там. Я должна быть, а меня нет.

Джаспер: Это на тебя не похоже, и я надеюсь, что с тобой все в порядке. Мы здесь, и первая игра начинается, но дороги очень плохие, так что не приезжайте, если у вас нет полного привода. Я разберусь с Остином.

Слезы наполняют мои глаза, когда я вижу последнее сообщение.

Остин: Похоже, ты не приедешь.

— Привет, — голос Шона заставляет меня поднять глаза. — Ты плачешь? — как только он доходит до меня — обнимает. — Все в порядке.

— Нет, не в порядке. Я никогда не пропускала турниры. Никогда. Я была на каждом из них, и он так хотел играть для тебя.

Шон гладит меня по спине, а потом немного отстраняется.

— Мы можем отправляться. Еще нет и восьми. Мы успеем.

— Джаспер сказал, что дороги плохие.

— Мы можем взять грузовик Коннора. Он вчера поставил на него шины для снега.

Я вздыхаю, борясь с собой, стоит ли нам ехать или нет.

— Ты уверен?

— Да. Давай собираться, я позвоню брату и возьму его машину, и мы поедем туда. Мы не подведем Остина, и я тоже хотел быть рядом с ним. Клянусь, мы поедем туда и все увидим. Хорошо?

Я киваю.

— Хорошо.

Он целует меня, а потом отпускает.

— Ты иди в душ, а я позабочусь обо всем остальном.

Это значит для меня все. То, что посреди снежной бури он знает, что я действительно хочу поехать. Остин — это все для меня, и я должна быть рядом с ним. Я хочу, чтобы он знал, что, несмотря ни на что, я всегда прикрою его спину. Так же, как и Шон прикроет меня. Я беру телефон и отправляю сообщение Джасперу.

Я: Мы едем. Мы проспали, но скажи Остину, что мы уже едем!

Глава двадцать пятая

Шон

Как мы добрались до турнира целыми и невредимыми, ума не приложу. Даже после обработки песком и солью дороги были скользкими. Я хотел повернуть назад по крайней мере два раза, но вспомнил выражение отчаяния на лице Девни и слезы в ее глазах и не смог себя заставить. Слава Богу, у нас есть грузовик Коннора, и мне посчастливилось ехать за дорожным плугом. Добраться до дома будет совсем другой историей. Мы оба выходим из машины и направляемся к зданию.

— Ты справилась! — говорит Хейзел, притягивая Девни к себе и обнимая.

— Едва ли, — говорю я, мои руки все еще немного дрожат.

— Я знаю, я не могу поверить, что они не отменили это, но есть только два мальчика, которые не пришли. Двое. Из всех команд. Это последний турнир перед Рождеством, так что, думаю, они были полны решимости играть.

Да, потому что они знали, перед кем будут играть. На трибунах, разделяющих поля для игры, сидят Скауты. Они достали свои планшеты и телефоны, делают записи. Я слишком хорошо это помню. А еще я помню, как умолял отвезти меня на игры и турниры, где, как я знал, будут Скауты.

Девни берет мою руку в свою.

— Прости, мы проспали.

Хейзел смотрит на наши переплетенные пальцы и ухмыляется.

— Я вижу.