Моя единственная надежда

– Я могу быть очень решительным, мисс Кент, когда на то есть причина. А причина заключается в том, что я работаю по восемьдесят часов в неделю, потому что серьезно отношусь к своей работе. И у меня нет оснований отказывать себе в ежегодном отпуске в Белизе, куда я езжу каждую зиму. А в конце дня я еду домой в свою холостяцкую берлогу, к своей холостяцкой подушке.

– Где все стены оклеены постерами с женщинами в бикини с большими… и мотоциклами?

– Нет, но это чертовски хорошая идея.

– Да-а, – протянула она, – это случилось. Ваша маленькая сестренка выросла. Приближается время, когда вам придется найти кого-нибудь другого, чтобы им командовать.

На лице Райдера появилась печальная улыбка, светло-карие глаза слегка прищурились, а рот изогнулся красивой дугой. Когда этот мужчина был решителен и суров, от него захватывало дух. Когда он так улыбался, сердце могло остановиться.

С трудом вдохнув воздух, Надя решила сменить тему:

– Совсем забыла вам сказать, я выяснила, кто хозяин того здания.

Райдер вопросительно поднял бровь.

– Я записала, листок остался у меня в сумке. Там имя и телефон. Напомните мне позже. Или на следующей неделе. Если, конечно, сегодняшнее занятие не отпугнуло вас окончательно.

– На первом занятии меня попросили снять пиджак. На втором вы сказали, что я должен избавиться от рубашки. Разве я могу пропустить третье?

– Да вы шутник.

– Стараюсь.

Надя улыбнулась. Потом она поежилась, вдруг осознав, как сильно замерзла от ночной прохлады.

Не говоря ни слова, Райдер снял толстовку и накинул ей на плечи. Когда она ощутила обжигающее тепло его тела, по спине побежали мурашки.

– Спасибо.

– Обращайтесь в любое время. – Он широко улыбнулся.

Она почувствовала какое-то движение в душе. В ее жизни не часто случалось, чтобы кто-то готов был согреть ее своим теплом, особенно в любое время.

Мать ушла, когда Наде едва исполнилось два года, отца она никогда не знала, а бабушка, которая ее вырастила, была с ней холодна и равнодушна. Оглядываясь в прошлое, Надя начинала понимать, что ее бывший обращался с ней скорее как с приятельницей, не лишенной привлекательности, не считая ее чем-то необходимым, что нужно ценить. А ведь она прожила с ним два года.

И вот теперь этот парень дал ей свою чертову толстовку. Навряд ли он делал это впервые в жизни, но Надя вцепилась в нее изо всех сил, словно хотела как можно дольше удержать его доброту.

– Скажите, Райдер, это встреча сегодня – чистая случайность?

Мгновение Райдер молча смотрел на нее, потом покачал головой.

– Сэм сказала вам, что я буду здесь?

На этот раз последовал утвердительный кивок.

– Вы пришли, чтобы предупредить меня, что не одобряете нашу дружбу? Или есть другая причина?

Райдер выругался. Слово сорвалось так, словно он весь вечер только и делал, что сдерживался. А потом, без предупреждения, не спрашивая разрешения, его рука скользнула ей вокруг шеи, и он поцеловал ее.

От прикосновения его губ по всему телу Нади пробежали искры, как во сне. Она вынырнула из него, возвращаясь к реальности, и обнаружила, что тает. Она не могла сопротивляться. А Райдер целовал ее долго, медленно, жарко. Его пальцы блуждали в ее волосах, тело постепенно наклонялось все ближе к ней.

Надя прильнула к нему, скользя рукой по его плечу, а другой обнимая его за талию. Она провела рукой по его спине и, проникнув под футболку, коснулась обжигающе горячей кожи. Райдер застонал, не отрывая от нее губ, и она открылась ему, его жару, его опыту, его желанию, так совпадавшему с ее собственным.

– Райдер! О-о, извини.

Надя услышала эти слова, но Райдер отпрянул от нее гораздо раньше, чем она смогла прийти в себя.

– Сэм. – Надя вздрогнула от звука его сердитого голоса. – В чем дело?

– Мы собираемся уходить, и я хотела попросить… Не важно.

Надя убрала волосы от лица и подняла голову, чтобы посмотреть на подругу, которая не знала, куда девать глаза, лишь бы не смотреть на них.

– Договаривай.

– Чтобы ты меня подвез. Но раз ты занят, я возьму такси. Не беспокойся. Развлекайся, поговорим позже.

– Ты едешь к Бену?

– Ну… нет. К себе. Ему надо завтра рано утром лететь по работе в Сидней, так что я поеду к себе домой. Он мне не доверяет. Боится, что я не дам ему спать всю ночь!

Райдер мгновенно принял решение.

– Я тебя отвезу.

Надя почувствовала себя брошенной. В ответ на его резкие слова, она инстинктивно сделала шаг назад и, стянув с себя его толстовку, протянула ему, тем самым заставляя Райдера посмотреть ей в глаза. Извиниться. Или хотя бы смутиться.

– Возьмите, – она бросила Райдеру толстовку и добавила охрипшим голосом: – Пять минут танца, и я разогреюсь, чтобы спокойно дойти домой.

– Мне так жаль! – пробормотала Сэм, попятившись в сторону бара.

Надя махнула рукой, будто хотела сказать: «Не волнуйся», повернулась на каблуках и направилась к выходу, в ночь.

* * *

– Так, значит…

Взглянув в зеркало заднего вида, Райдер переключил передачу, приближаясь к светофору, и ничего не ответил Сэм.

– Ты и Надя.

– Сэм…