Моя еврейская бабушка (сборник)

На работе все дышало благополучием. Каждый был занят своим делом. Горячительная жидкость равномерно растекалась по пустым бутылкам. Аркаша методично наклеивал на бутылки яркие этикетки. Сырец взял родственника на работу, тот очень просился, – но в этот раз не ныл, не плакал, не угрожал разными религиозными казнями в виде проклятий и наветов. Сырец ожидал слез и нытья, но Аркаша вел себя достойно, жизнь закалила его, приучив выглядеть в глазах общества образцом добродетели. Сырец не выдержал давления и приблизил Аркашу к себе. Они сработались. Делить им было нечего, между ними давно ничего не стояло. Тамара удачно вышла замуж и уехала в Израиль, забрав с собой Семена. Как они договорились – на время. Семен уезжал охотно, но с грустью в глазах. Сырец страдал в разлуке с сыном, но мужественно ждал, пока Семен окончит школу. Еврейская родня втайне презирала Сырца, ведь он так и не смог наладить взаимоотношения с отцом. Посредником в отношениях с родней был Аркаша, поэтому, Сырец решил пригреть двоюродного брата, он все еще надеялся заслужить добрую репутацию в еврейском клане. Аркаша с благодарностью взирал на Володю, и если бы Сырец не сжалился над ним, пришлось бы Аркашиной семье бедовать. В начале перестройки они совсем опустились, почти до самого дна жизни. Ни работы не было, ни денег.

– Аркаша, хочу тебя попросить, – сказал Сырец, раздумывая, стоит ли ему продолжать дальше.

Зойкины сны давили на психику, все оказалось гораздо сложнее, чем виделось поначалу. Сначала Сырцу было смешно, но наваждение навалилось на него тяжелым бременем. Он все размышлял, к чему эти сны, зачем? Непонятно… Размышления мешали ему работать. А вскоре появился страх. Они всегда ходят парой – страх и наваждение. Еще в колонии Сырец понял – если появился страх, это означает одно: от него необходимо срочно избавиться, уничтожив на корню источник его появления. Источником служили Зойкины сны, но от молодой красавицы просто так не отделаешься. Да и не хочется с ней расставаться. И удовольствие не из дешевых. Расставание с Зойкой звонко ударит по карману. И Сырец придумал, как безболезненно избавиться от наваждения. Для начала он решил понадежнее припрятать деньги. Дома их быть не должно. Мало ли что может возникнуть в воспаленной женской головке! Один Бог знает. Пусть Зойка смотрит свои сны, сколько ей вздумается. Вместо видео и домашнего кинотеатра.

– Хочу попросить, чтобы ты на время взял мои деньги, боюсь я чего-то, как бы чего не вышло, – сказал Сырец, глядя на Аркашу.

Родственник не дрогнул, лишь молча слушал, стараясь не пропустить ни слова. Его глаза смотрели в одну точку. Сырец с благодарностью отметил, что с двоюродным братом его связывают долгие родственные чувства. Они знакомы почти с рождения. Вместе выросли. Родом с одного кладбища. Если бы не девушка по имени Тамара, случайно затесавшаяся в тонкие мужские отношения в начале жизненного пути, можно было определенно сказать, что преданнее Аркаши никого не было и нет в Володином окружении. Еврейская родня Аркашу любила и почитала. Клан высоко чтил Аркашины заслуги в деле сохранения национальных традиций. Да и к кому мог еще обратиться Сырец? Он остался одиноким, не заметив, как прошла его жизнь. Умер Семеныч. Тихо ушли в иной мир родители Сырца. Они умерли не в один день, как планировали когда-то. Родители скончались с разницей в месяц: первым схоронили Соломона, через месяц не стало Ханны. У Сырца больше не было близких людей, как не было родного человека рядом с ним. Он никому не мог открыть свою душу, доверить деньги, имущество, женщину, потому что любой, к кому обратился бы Сырец, спокойно мог воспользоваться ситуацией и захватить то, что по праву принадлежало Володе. Да, ближе Аркаши у него никого нет. И это данность. Сырец смотрел на родственника, словно испытывал его на прочность. Выдержит – не выдержит испытание? Аркаша выдержал, сохранил лицо. Он устоял на ногах. Ни один мускул не дрогнул в нем.

– Приноси, спрячем, – сказал Лащ, – мы же не чужие с тобой. А сколько у тебя денег?

– Много, все мои сбережения, знаешь, сейчас опасно хранить деньги в банке, времена смутные, – сказал Сырец, благодарно вздыхая.

Зойкины сны его больше не беспокоили. Ему стало фиолетово. Пусть красавица смотрит свои сны, наслаждаясь невиданным зрелищем. А в это время деньги тайно перекочуют в другой дом, там они будут в целости и сохранности. Сырец опасался, что Зойка наведет на его квартиру бандитов. В девяностых было модным наводить на квартиры богатых и благополучных.

– Времена всегда смутные, – невнятно буркнул Аркаша, – у нас разве когда-то бывали другие?