Моя фронтовая лыжня

Разобраться в этом странном состоянии мне удалось впоследствии, наблюдая за своими товарищами, беседуя с ними. От нервного перенапряжения, от перемогания и, главное, от длительного недосыпания могут появиться легкие галлюцинации. В отдельных редких случаях они принимают острую форму и переходят в так называемый фронтовой психоз.

Помню, в художественной литературе о войне, особенно о первой мировой, встречались описания фронтовых психозов. Причиной тяжелых нервных срывов авторы считали затяжные бои, атаки и контратаки, артиллерийские и минометные обстрелы, вид убитых, страх смерти... По моим наблюдениям - повторяю опять, легкие галлюцинации или, говоря солдатским языком, очумелость, возникает прежде всего от невероятного физического перенапряжения и недосыпания.

Впоследствии на фронте мне еще не раз доводилось попадать в экстремальные, как сейчас принято говорить, условия. И я снова впадал в знакомое уже мне состояние "очумелости". Но дело ограничивалось легкими формами. То же могу сказать о своих однополчанах. Только в одном случае нашего лыжбатовца пришлось отправить в медсанбат с диагнозом: маленько свихнулся парень.

Вливаемся в гвардию

В Ольховку прибыли под вечер 11 февраля. Наконец-то догнали наше "прославленное соединение"! Это оказалась 4-я гвардейская стрелковая дивизия. От приданных частей она настолько разбухла, что ее именуют также "опергруппой Андреева". Генерал-майор Андреев - командир дивизии.

Я очень обрадовался, узнав в 4-й гвардейской свою близкую землячку. Перед войной в белорусском поселке Полыковичи - это всего в нескольких километрах от Могилева - постоянно дислоцировалась 161-я стрелковая дивизия. Я знал некоторых командиров этого соединения, их дети учились в средних школах Могилева, в том числе и в 8-й, где я учительствовал.

И вот, оказывается, моя землячка, соседка и хорошая знакомая стала первенцем советской гвардии Великой Отечественной. Четыре стрелковые дивизии, наиболее отличившиеся в сражениях в первые месяцы войны - 100-я, 127-я, 153-я и 161-я, - одним приказом 18 сентября 1941 года были преобразованы в гвардейские с порядковыми номерами: 1-я, 2-я, 3-я и 4-я.

4-я гвардейская завоевала свое звание в труднейших боях. А наш лыжбат стал гвардейским очень уж скоропалительно, без достаточных для этого оснований. Мы приняли этот щедрый дар военной судьбы как аванс, который ко многому обязывает.

Наш ОЛБ придали 8-му гвардейскому стрелковому полку. Ранее он имел номер 542. Командует полком-гвардии подполковник Никитин. Вместе с -гвардейцами 8-го будет пробиваться на север, к Чудову. На нашем пути два сильно укрепленных узла сопротивления немцев: Ольховские Хутора и Сенная Кересть.

Гвардия... Какая она? До встречи с живыми гвардейцами в Ольховке я представлял их себе в основном по историческим романам и картинам художников-баталистов. Понятие "гвардейцы" обязательно связывал с рослыми русскими богатырями-красавцами, одетыми в яркое, многоцветное обмундирование. Вспоминаются Семеновский, Преображенский, Павловский, Измайловский "его императорского величества лейб-гвардии" полки. Семеновцы щеголяли черными усами, павловцы - русыми, не то измайловцы, не то преображенцы - рыжими... Солдаты Московского лейб-гвардейского полка славились черными окладистыми бородами...

Гвардия... На моей родине, в белорусском местечке Освея, до глубокой старости дожил совхозный конюх Самодеенок. До революции он служил в гвардейском полку. Так вот, о бывшем гвардейце у нас рассказывали всевозможные были и небылицы. Дескать, какой это был в молодости силач, красавец, танцор и покоритель девичьих сердец!

Рассказывали еще о том, какой строгий отбор проходили новобранцы кандидаты в гвардейские части. В гвардию, мол, в старину не брали узкоплечих и конопатых, отсевали с кривыми зубами и оттопыренными ушами. А о росте уж и говорить нечего. У воинских начальников была якобы специальная "гвардейская мерка", и хорошо, если из сотни рекрутов хотя бы один доставал макушкой до заветной планки.

Освейские старики рассказывали о Самодеенке с чувством нескрываемой гордости. Дескать, вот какие мы, освейцы, молодцы! Один из наших парней даже в гвардию попал.

И вот передо мной советские гвардейцы. Есть среди них и рыжие, и курносые, и конопатые. В большинстве своем - среднего и выше среднего роста. Но попадаются также и долговязые, и коротышки. Ныне для присвоения гвардейского звания иные критерии: отвага, воинская доблесть, умение воевать и побеждать.

У гвардейцев 4-й нет ни белых панталон, ни лосин, ч у них такие же ватные брюки, как у нас. На головах не пышные кивера, а такие же, как у лыжбатовцев, шапки-ушанки и стальные каски. Серые шинели у многих гвардейцев пробиты пулями, покрыты желтовато-бурыми подпалинами, оставшимися на память от походных костров.

Лица гвардейцев... Нелегко их описать! Вот уже полгода дивизия почти беспрерывно ведет тяжелые бои.