Моя горькая месть (СИ)

Именно эти слова сказала мне Катя, и именно это я и собиралась совершить — глупость. Несусветную глупость, но Боже мой, как же мне хочется посмотреть прямо на Влада, и плюнуть ему в лицо. А затем сбежать, все-равно не найдет. Официально я нигде не числюсь, и вообще, есть две Вероники Гарай: одна мертва, вторая пропала без вести.

«Да Влад и не будет меня искать, нужна я ему? — фыркнула про себя, и раскрыла зонтик. — Сделал ведь то, что хотел, и испоганил мою жизнь. А я ему активно в этом помогла, подставившись, как могла. Идиотка!»

Нельзя доверять мужчинам! Нельзя…

— Я с тобой, — услышала я недовольный голос Катьки, едва дойдя до остановки.

— А Полина? Ты ее одну оставила, Кать? Трехмесячного младенца? — в голову бьет страхом, и я уже намереваюсь бежать обратно к дому, где благодаря моей безголовой подруге дочь осталась совсем одна, но Катя останавливает.

— Тетя Люба с ней посидит, ты ведь знаешь, что ей можно доверять. А тебе нельзя, судя по всему. Лучше уж я прослежу за тобой в этот раз… раз в прошлый не уследила, — тихо, и как-то виновато произнесла Катя, и кивнула на подъехавший трамвай — почти пустой, к счастью. — Наш?

— Да.

— Просто я подумала, — подруга поднялась следом за мной, и мы заняли места, — что в прошлый раз все закончилось плохо. Не знаю, что ты задумала, и зачем так вырядилась, но… Вер, взгляд у тебя жуткий. Пожалуй, я возьму свои слова обратно, и попрошу не мстить Владу, а жить своей жизнью. Это плохая затея, и я неправа была, когда говорила о том, что ты не должна его прощать. Должна! Простить и отпустить.

Пожелать счастья, и ставить свечки за его доброе здравие, да.

— Кать, зря ты поехала со мной. Я… мне нужно это, понимаешь? В глаза ему посмотреть нужно!

Но, если быть честной, я рада, что Катя со мной. Рада, что я не одна, одна бы я с ума сошла — и сейчас, и год назад. Не представляю, что было бы, если бы подруга не была столь безбашенной, и не поехала бы со мной, бросив все. Сама я едва бы решилась на такой шаг на ее месте, а Катя — она рядом.

Единственный оставшийся у меня близкий человек помимо крохи-дочери.

— Что ты собираешься делать сейчас?

— В восемь обычно Влад выходит с работы. Раньше так было, — пояснила я. — Подождем у здания офиса, там людно, центр. Хочу увидеть его, хочу, чтобы он меня увидел, а затем убегу… на время.

— Ты уверена, что он еще не дома?

— Да, я прекрасно знаю его привычки.

И это правда. Ненавижу себя за то, что знаю, во сколько он выходит с работы. И что пойдет он в ближайший стейк-хаус, чтобы заказать стейк средней прожарки, а затем выпьет кофе без молока и сахара — дикую гадость на мой вкус.

Я всегда упрямо варила ему капучино, и Влад послушно его пил, но любит он очень крепкий кофе, чай. Или виски. Да, он выпьет виски, а затем поедет домой, проверяя по пути мессенджеры, не забывая о работе даже в свободное время.

И спать ляжет. Возможно, не один. С какой-нибудь карамельно-сладкой блондинкой, которую будет также упоительно целовать, как и меня раньше… черт, хватит думать об этом! Пусть хоть гарем заведет!

— И все-же, ты его до сих пор любишь, — грустно заметила Катя, когда мы шли к нужному проспекту, и метрах в ста виднелся давешний киоск печати, за которым я пряталась, как неумелый папарацци. — Ты как на свидание вырядилась. Как на самое важное свидание в своей жизни, Вер. Любишь его до сих пор, глупая!

— Мне в драной майке нужно было идти? Не люблю, и больше не заговаривай об этом, иначе обижусь!

Не любовь двигала мной, когда я просила подругу сделать мне макияж и прическу, и не любовь твердила мне надеть черное платье, аппетитно облегающее мою фигуру. Не любовь, а глупое желание показать, что я не растоптана, и живу дальше. Прекрасно живу! Смотри, что потерял, я не у твоих ног!

— Ждем здесь.

— Чувствую себя как в школе, когда мы за твоим Кириллом гонялись на переменах, — прошептала подруга, и я хмыкнула — а ведь мы и правда, как влюбленные школьницы высматриваем своего кумира.

Только я не влюблена, да и Влад больше не герой моего романа. Скорее, антигерой триллера моей жизни.

— Сейчас выйдет, — посмотрела на часы, и опустила трясущуюся от волнения руку. Паника захлестывает, волнами накрывает с головой, и дышать становится банально нечем — кислород перекрыт, и снова это неотвратимое предчувствие беды, настигшее меня днем.

Оно и раньше было — осознаю я, и вспоминаю яркие чувства, когда с Владом была. Помимо любви, помимо дикой жажды, потребности в нем, всегда жило еще и оно — предчувствие катастрофы и смутное ощущение надвигающейся грозы, когда весь мир застывает в ожидании неминуемого.

— Сейчас, — повторила, отсчитывая секунды, и снова оно: дверь открывалась, и я знала, кого увижу — Влада, я его чувствую, почти слышу его шаги, слышу, как он дышит.

Я ненормальная.

Влад, чуть пошатываясь, словно пьяный, вышел из офиса, а я сделала шаг вперед, не скрываясь. Толпа будто расступилась, или мне показалось, но вдруг стало свободнее, и вот я стою напротив на расстоянии десяти шагов от того, кто меня растоптал.

Стою, и смотрю прямо в его глаза, как и планировала.