Моя Госпожа

В почти серебряных волосах Грегори Кейна еще проглядывала непокорная чернота, но в остальном он выглядел так, словно одной ногой был в могиле. Его глаза были водянистыми и желтушными от пожизненного злоупотребления печенью; он жил с кислородным баллоном, прикрепленным к лицу, а его кожа выглядела восковой и тонкой, как будто морщин было слишком много, чтобы их выдержать. Учитывая все это, можно подумать, что он выглядит хрупким. Но не в случае с папой Кейном. Это придавало ему еще более зловещий вид.

— Я вам не помешал? — прохрипел он.

Я сцепила пальцы и вежливо улыбнулась. Я ему никогда не нравилась. Это не было секретом. Они с бабушкой презирали друг друга, а с моей матерью у них в лучшем случае были натянутые отношения, поскольку она никогда не поощряла его ухаживания. Отец Гидеона возненавидел бы меня просто из принципа, потому что я была Вон, но тот факт, что я заполучила его сына, только усугублял ситуацию.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Гидеон, его голос был жестким и резким.

— Не задавай мне вопросов, мальчик, — прошипел старший мужчина. — Почему я должен был узнать из новостей об убийстве, произошедшем в клубе, который наша организация, мать ее, защищает?

— Этим занимаются.

— Дело не в этом, — сказал его отец. — То, что ты сидишь за моим столом, не делает тебя королем. Сделка была… — Сделка заключалась в том, чтобы сохранить тебе жизнь, старик, — рявкнул Гидеон. — Возьми бразды правления в свои руки. Держи уровень стресса ниже. Это значит не звонить по каждому пустяку. Все уже улажено.

— Я буду об этом судить, — прорычал его отец.

— Что ты вообще здесь делаешь? — повторил Гидеон. — «Камео» закрыт.

Старший Кейн посмотрел на своего сына, потом на меня.

— Судя по всему, то же самое, что и ты, — сказал он. — Просто я выбираю шлюх более тщательно.

Я почувствовала движение позади себя, прежде чем шок от этих слов успел пройти, и повернулся к нему.

— Не надо, — зашипела я, отталкиваясь от него. — Гидеон, он того не стоит.

Я смотрела на то же самое лицо, которое обычно видела после каждой их ссоры.

Гнев, возмущение и боль. Абсолютная ненависть, живущая в нем сейчас, была новым явлением.

— Гидеон! — сказала я, прижимаясь к нему всем телом, чтобы защитить старое презренное дерьмо, которое этого не заслуживало.

— Послушай свою маленькую чертовку, мальчик, — сказал противный, дребезжащий голос позади меня. — Тебе не нужен мой кусок. Иди и трахни свою шлюшку, раз уж ты, очевидно, слишком слаб, чтобы от нее уйти.

Я развернулась и захлопнула дверь перед его отвратительным лицом.

— Мы закрыты! — прокричала я сквозь зубы.

— Уберите его отсюда на хрен, — прорычал Гидеон водителю.

— И навсегда, — добавила я, размахивая руками, пока машина отъезжала. — Я знаю, что это не может быть навсегда, — сказала я, понизив голос, — но, черт возьми, я бы хотела, чтобы это было так.

— Этот человек должен умереть, — прорычал он себе под нос.

Я остановилась и подняла на него глаза.

— Гидеон.

— Если бы ты не остановила меня, я бы вытащил его поганую задницу из машины и выстрелил ему в голову.

Жужжание от моих пальцев переместилось вверх по конечностям.

— Он твой отец, — сказала я, переведя его остекленевший взгляд на меня. — То есть да, он ужасен. Он божественно ужасен. Но он все равно… — Ты даже не представляешь, Чарли, — сказал он, его челюсть сжалась, а слова стали жесткими. — Оставь это.

Это была не просьба. Я это видела. А еще это был не Гидеон, который смотрел на меня. Это был мистер гребаный Кейн.

Глава 8

Гидеон

Нет, она понятия не имела, на что способен мой отец. Ни капельки.

Я сделал глубокий вдох через нос, глубоко запрятал это дерьмо — как всегда, когда дело касалось моего старика, — и снова встретился с ней взглядом.

— Ты сказала что-то о кренделе?

Широко раскрытые голубые глаза выражали недоверие.

— Ты что, издеваешься надо мной?

— Я сказал оставить все как есть, Чарли.

— Нет, ты приказал мне это сделать, — сказала она, скривив губы на этом слове.

— Чар… — Я не одна из твоих головорезов, — прошипела она низким голосом, в ее глазах блестели гневные слезы. — Ты не можешь мне приказывать; мне все равно, кто ты.

Моя кровь закипела.

— Ты забываешь… — Нет, ты забываешь, что ты не он.

Это было как удар под дых. Я ненавидел то, что она знала меня достаточно хорошо, чтобы нажать на эту кнопку. Я не мог ей этого позволить.

— Я прекрасно знаю, кто я, — сказал я, сохраняя ровный тон, хотя ярость бурлила в моих венах, как лесной пожар. — Тот, кто готов сделать все, что потребуется. Тот, кого ты больше не знаешь.

Все ее лицо дернулось, как будто я дал ей пощечину.

— И кто в этом виноват? — прошептала она.

Я сохранял твердое и нечитаемое выражение лица — это практический навык.

Чарли кивнула, и я увидел, как из нее уходят частички борьбы, и просачивается старая боль. Она пыталась скрыть это, отводя взгляд и уставившись в случайную точку за моей спиной, но я знал, что она делает.