Моя и точка!

— Если хочешь мне возразить, — похлопал он по груди и развёл в сторону руки. — Давай, вот он я!

И чего угодно ожидала Ия, но только не того, что они сцепятся.

Но они сцепились, вывалились на улицу. И дрались не на жизнь, насмерть.

Марко был здоровым, но и Марат ему не уступал.

— Батюшки святы! — причитала прибежавшая на шум мама. — Ия, что делать-то?

— Ничего, мам, — села она на ступеньку, подперев голову.

Они рычали, орали, матерились на двух языках, обзывались, катались сцепившись по земле. Потом вставали. Пошатываясь, расходились в стороны. И снова налетали друг на друга.

Всё это происходило для Ии как во сне.

— Они же поубивают друг друга, — села рядом мама.

— Не поубивают, — покачала Ия головой.

На каждый удар, выкрик мама нервно вздрагивала и зажимала рот.

— Иечка, да что происходит-то?

— Что? — обняла её Ия. — Ничего. Люблю я его.

— Кого? Марата? — отклонилась мама, чтобы на неё посмотреть.

— Если бы, — усмехнулась Ия и встала. — Нет, вот того, по прозвищу Луд.

Она сбежала по ступенькам. И не останавливаясь, с разбега — они как раз снова разошлись — подпрыгнула, обхватила Марко за шею и впилась губами в его окровавленные губы.

Он подхватил её на руки. И ответил, жадно ответил на поцелуй.

— Джя̀вли тэ понэ̀сли, Луд! Чёрт бы тебя подрал, — шептала она.

— Во̀лим тэ! — ответил он. — Я так давно люблю тебя. Люблю. Во̀лим тэ!

Глава 65

Марко швырнул документы на развод Марату на стол, едва оба отмыли кровь.

— Подписывай!

— Да пошёл ты! — огрызнулся Марат.

— Хорошо, как скажешь, — подмигнул тот Аринке, и она, как ни старалась сдержаться, улыбнулась в ответ.

Мама Ии оказывала им на кухне посильную помощь, обрабатывая ссадины. Девчонки открывали лейкопластыри и подавали по очереди: то залепить нос папе, то заклеить бровь Марко.

— Вы что из-за мамы подрались, да? — с плохо скрываемым восторгом спросила Аринка.

Марат скупо кивнул и пожал плечами.

— Ты поиграл, да? — сама налепила ему на лоб пластырь, по-деловому, без страха, такая маленькая женщина, и понимающе кивнула. — Он здоровый, — она покосилась на Марко, который теперь кому-то звонил. — Ему проиграть не стыдно. Но он хороший, — успокаивала она отца.

Марат горько усмехнулся.

Ия стояла, прислонившись к стене и молча удивлялась, даже восхищалась как по-детски просто и легко всё решили дети. Без истерик и слёз, без капризов и психов.

Их дети. Их девочки — то, что у них на двоих с Маратом останется навсегда.

— У нас в школе тоже мальчики дрались, — разрывая упаковку ещё одного лейкопластыря, сказала Аринка. — Один упал и заплакал. Ему было больно и обидно. Но учительница помогла ему встать и сказала, что тому, кто сильнее, проиграть не стыдно.

— Кажется, нам пора сменить школу, — потрепала её по голове Ия и обратилась к Марату. — Ничего, если мы здесь недолго поживём? Пока я найду дом.

— Хорошо. Живите. Я сниму гостиницу, — он деловито развернул документы, словно и правда собрался их читать. Но потом молча открыл последние страницы, поставил по размашистой подписи. Отложил.

И вдруг закрыл глаза. Стиснул зубы.

— Пап, не плачь, — обняла его Вероника. — Мы будем к тебе приезжать.

— У Кати тоже папа с мамой отдельно живут, — погладила его по голове Аринка, — папа за ней в школу приезжает. Ты будешь за нами приезжать, правда?

— Обязательно, — кивнул он и вытер слёзы.

Ия тоже прослезилась. И какими бы не по годам мудрыми не были у них дети, Ия прогнала их наверх, к себе.

— Я тоже пойду, не буду вам мешать, — смахнула слёзы мама.

Но Марко её остановил.

— Марта Витальевна, вы, пожалуйста, останьтесь.

Пока они суетились, он звонил, а после того как Марат подписал бумаги, вышел и теперь прямо на подписанный «развод» положил гербовую бумагу.

— Это же, — по-стариковски на вытянутых руках подняла бумагу, украшенную водяными знаками, мама.

— Это и есть поручение вашего мужа, Марта Витальевна, — пояснил Марко.

— Что? — подслеповато прищурилась она. — Миллион долларов?

Ия покачала головой. У неё на эту цифру уже, похоже, развилась аллергия. Она невольно почесала руку. Марат хмыкнул.

— Это что?

— Простой вексель, составленный в кипрском банке на имя твоей бывшей жены её отцом, — ледяным тоном произнёс Марко. Упёрся руками с разбитыми костяшками в стол и навис над Маратом. — Какая ирония, правда? Ведь именно такая сумма была тебе так нужна. Именно за неё ты продал жену. Женщину, которой клялся хранить верность. Которую должен был беречь и защищать. Любой ценой. Если ты мужик.

— Да как ты смеешь, сука! — подскочил Марат. — Я не продавал…

— Сядь! — пригвоздил его взглядом Марко. И ведь тот заткнулся, послушался. — Ты неужели наивно думал, что я здесь просто так? Или думал мне правда нужна эта работа?

— А что тебе было нужно?

— Убедиться, что ты козёл. Как и подозревал Павел Михайлович. Потому он и не оставил деньги в компании, знал, ты запустишь в них лапу. Потому не передал их по завещанию дочери — понимал, что Ия отдаст их тебе сама.

— Ну а ты-то здесь причём?

— Я? — улыбнулся Марко и потрогал разбитую губу. — Ну как тебе сказать. При всём.

Глава 66

Марко опёрся спиной о кухонный стол, сложил на груди руки.