Моя идеальная

Ещё пятнадцать минут назад я нервничал как пацан. Дёргал тугой воротник рубашки и ослаблял бабочку, потому что лёгким катастрофически не хватало кислорода, а сейчас выпрямляю спину и разворачиваю плечи, глядя на то, как девушка, которая подарила мне огромное счастье, медленно преодолевает разделяющие нас метры.

Она просто нереально красивая сегодня. До последнего бурчала, что ни за что не наденет пышное платье, но сейчас выглядит так, будто плывёт среди облаков. Её грудь высоко вздымается над украшенным бисером и ещё какими-то блестяшками лифом платья цвета слоновой кости. За спиной тянется небольшой шлейф. Волосы тяжёлыми волнами спадают на голую спину. Переливающаяся фата, прикреплённая к тиаре. На шее только тонкая золотая цепочка с фениксом, как символ того, что наша любовь бессмертна. Но всё это — лишь мишура. Самое главное, что я вижу — это робкая счастливая улыбка и зелёные огни глаз, которые неотрывно смотрят на меня. Они не просто говорят, они криком орут о том, как сильно она меня любит. И мои глаза горят тем же чувством.

В тот момент, когда посаженный отец вкладывает её тонкие пальчики в мою раскрытую ладонь, нас с Настей обоих прошибает током, как в первый раз. Встречаемся глазами. Тысяча вольт. Сильнее сжимаю её пальцы и шепчу:

— Охуенная.

— Нравится? — отбивает не громче моего и скромно улыбается.

— Очень, родная.

Включается тихая музыка. Регистраторша начинает церемонию, но я едва улавливаю посторонние звуки, сосредоточивая всё внимание на нашем тяжёлом рваном дыхании и громе стучащих в унисон сердец, которые заполняют своим бешеным стуком всё окружающее нас пространство.

Вижу, что любимая нервничает не меньше моего, поэтому сплетаю наши пальцы, и улыбаюсь, давая понять, что для этого нет причин. Она поднимает на меня взволнованный взгляд, и я коротко киваю.

Без слов понимаем друг друга.

Её нервы не из-за сомнений или страхов, а потому, что она, как и я, всё ещё не верит в реальность происходящего.

— Это по-настоящему. — толкаю тихо.

— Верю. — улыбается она.

Весь монолог женщины смотрим друг другу в глаза, и я едва сдерживаюсь не только, чтобы не заорать, чтобы уже перестала нести весь этот бред, но и схватить Настю в охапку и поцеловать. Последние сутки мы провели порознь, и у меня просто язык чешется спросить, как она себя чувствует, как наш малыш, как прошёл девичник, но вместо этого продолжаю слушать наставления, которые и без озвучивания собираюсь выполнять.

Любить, беречь, заботиться, уважать… Иначе и быть не может.

— В болезни и в здравии. — начинаем шептать одновременно с моей девочкой и растягиваемся в улыбках. — В горе и в радости. В богатстве и в бедности…

— Северов Артём Константинович, согласны ли вы взять в жёны Миронову Анастасию Романовну?

Загребаю полные лёгкие кислорода и ору во всю глотку:

— Да!

Гости тихо смеются, а регистратор недовольно морщится, потому что я нехило так я оглушаю её своим ором.

— Миронова Анастасия Романовна, согласны ли взять в мужья…

— Да! — кричит Настя, не позволяя женщине закончить. — Да! Да! Да! Я согласна взять тебя в мужья! — каждое её слово предназначается только для меня, ведь она обещала всегда говорить мне "да".

В зале раздаётся уже откровенный хохот, потому что мы оба буквально горим нетерпением наконец покончить со всеми формальностями.

— Что ж, тогда обменяйтесь кольцами. — улыбается даже хмурая работница ЗАГСА.

Трясущимися пальцами натягиваю кольцо с надписью "больше, чем космос" на тонкий безымянный пальчик. Руки любимой дрожат не меньше, когда надевает кольцо "выше облаков" на мой палец. Едва холодный металл занимает своё место, подаюсь вперёд и вжимаю Настю в себя.

— Можете поцеловать невесту. — смеясь, даёт добро регистраторша.

Ещё бы мне для этого нужно было чьё-то одобрение.

Сжимаю обеими руками её тело и припечатываю губы жадным поцелуем. Толкаюсь языком в сладкий жаркий рот и сплетаюсь с её. Перебрасываю одну руку вверх, сжимая затылок и давя пальцами на шею, вынуждая выгнуться сильнее. Врываюсь глубже. Малышка отвечает с двойной отдачей. С силой сдавливает мою шею, путаясь пальцами в волосах, и ласкает своим языком мой. Периодически прикусывает, чем вызывает острое сексуальное желание.

— Тридцать три… тридцать четыре… — пробивается в вакуум нашего счастья гул голосов, а мы всё так же не можем оторваться друг от друга.

— Да разлипнетесь вы уже, я дальше цифр не знаю! — орёт Тоха, и зал взрывается ржачем от его замечания.

Перестаю терзать её рот, но всё равно прижимаюсь всем телом.

— Я люблю тебя, моя идеальная девочка — Анастасия Северова.

Она улыбается, а мозговъебательные ямочки на её щеках рвут мне последние предохранители.

— Я люблю тебя, мой лучший мужчина на свете — Артём Северов.

Начинаются поздравления. Я в жизни столько раз за несколько минут не жал руки и не говорил "спасибо". Настя и вовсе уже поглядывает, куда бы сбежать от бесконечных объятий.

Непоколебимо вырываюсь из круга гостей и шагаю к своей жене. Без оглядки на других дёргаю на себя, разворачивая, и снова целую.

Это наш день, и пусть весь мир подождёт.