Моя! или ничья

Вот те на. Правы, что ли, классики? Ну, типа, чем меньше женщину мы любим… Хотя куда уж меньше? И так я, кажется, одно мучение ей доставлял… но похоже, она тоже на него подсела, как и я. Было тревожно и страшно поверить в то, что счастье близко… но как ещё можно интерпретировать то, что сегодня происходило? Ну ладно, подкаты на тему деканата – мож, ей действительно положено как старосте этим интересоваться, но в зале..?

Залипла она на мою мускулатуру, конечно, знатно. И вполне ожидаемо: я ж красавчик. Но и сама Кусака – просто конфетка. Эти её стройные ножки, обтянутые леггинсами… омг, даже просторная футболка, еле прикрывающая поджарую попку, не спасает ситуацию, а уж когда она задралась из-за того, что Алинка-мандаринка принялась качать пресс, все парни просто офигели и напрочь залипли на моё чудо. Я сказал, МОЁ! А если и не моё, то ничьё. Фигу им, а не Кусаку!

Пришлось оперативно выпроводить искусительницу из зала и самому двинуть в душ. Холодный. А то перевозбудился слегка. От этих разговоров про поцелуи. И как её понимать? Как инструкцию к действию или как "мне всё равно"? Очень, знаете ли, противоречивый сигнал… Однако единственный способ узнать – это взять и проверить. Поцеловать то есть. Конечно, если я всё понял неправильно и ей всё равно – будет апокалипсис. Даже не берусь предположить, как стану реагировать. Но – я ж не девчонка. Авось не заплачу…

Кусака, правда, решила помучить меня неизвестностью и будто сквозь землю провалилась. Я обошёл все места, где она могла быть, после того как прокараулил её пятнадцать минут на той тропинке за корпусом, которой она обычно ходит. Нет и всё. Исчезла. Даже подумал, не позвонить ли, но – Алина не в курсе, что у меня есть её номер, и лучше пока этим не светить. Решил отложить до завтра. Подстеречь после пар где-нибудь подальше от универа и… пригласить на свидание. В самом деле, мне ведь это ни разу в голову не приходило с прошлого объяснения полтора года назад… А может, нужно было не доставать и подкалывать всё это время, а просто… поухаживать? С другой стороны, на вечер поэзии же я её приглашал… но, может, без достаточного почтения? Слишком грубо? Мда, непросто за интересными барышнями ухаживать – их за пару Б-52 не купишь…

В груди закручивался смерч, а голова немного кружилась от этих мыслей… От своего бесконечного и бесплодного ожидания счастья я уже немного растерял ощущение лёгкости бытия, какое владело мной прежде, и по-настоящему разволновался. Принялся воображать, как обниму, поцелую её в первый раз… Как мальчишка, честное слово! И летал весь оставшийся день, как на крыльях, и постоянно впадал в задумчивость – даже батя заметил:

– Ну что, нашёл уже? – неожиданно спросил он за ужином.

– Что? – не понял я.

– Ну, девушку. Витаешь всё где-то в облаках… как будто влюбился.

– А… Да… То есть, нет… Я не знаю, пап.

– А что тут знать-то? Приводи познакомиться…

Мои брови полезли на лоб:

– Ну ты скажешь! Кто же в начале отношений девушку с родителями знакомит?

– Вот и зря. Я тебе сразу скажу, стоит ли тратить на неё время.

Я поёжился:

– Да погоди, там ещё ничего не ясно пока…

На самом деле, грудь моя просто разрывалась от оптимизма и приятных ожиданий… Но всем этим мечтам не суждено было сбыться.

На следующий день Кусака пришла в универ, закованная в сталь. Ни взгляда на меня, ни слова. На всех смотрит, со всеми разговаривает – даже улыбается, зараза, а меня будто и нет здесь.

Я изо всех сил уговаривал себя наплевать, но… злился. Обижаться не умею, так что – чем богаты. Ну что это за фигня? Ну неужели так трудно подарить человеку капельку тепла? Уж чем уж я так плох? Ну задевал, задирал, подкалывал, но, положа руку на сердце, – разве обидел хоть раз по-настоящему? Да наоборот, только развлекал, чтоб не скучно было, и даже на руках носил, то есть, на плече – вон, в воскресенье. А в ответ только игнор… Плана своего я всё же не изменил: надо ведь в конце концов расставить все точки над i.

Не выпуская Кусаку из зоны видимости ни на секунду, после занятий пошёл за ней следом на почтительном расстоянии, и когда она наконец осталась одна, направляясь к остановке общественного транспорта, догнал и ухватил за плечо. Старался аккуратно, но может, и дёрнул слегка.

– Алин!..

Она обернулась, брови взметнулись, губы приоткрылись, обнажая ряд белых ровных зубов.

– Чего тебе? – привычно нахмурилась и попыталась высвободиться из захвата.

Я отпустил и принял невозмутимый вид:

– Да так, хотел тебе вчерашний долг отдать…

Кусака нахмурилась ещё сильнее:

– Какой долг?

– Ты же просила тебя поцеловать… – Я двинулся ей навстречу и навис сверху, стараясь надавить психологически. Чтоб не отвертелась. Хватит уже… бегать.

– Я?! – запищала возмущённо Кусака. – Просила?! Ты совсем с ума сошёл, Гаршин? Ни о чём таком я тебя не просила!

– Сама сказала: "целуй"! – напомнил я забывчивой малявке.

Она начала хватать ртом воздух в возмущении:

– Да ты… да я… У меня пока ещё все дома!

– А со мной, значит, можно целоваться только не в себе?! – начал закипать я.

– В моём случае – да!