Моя История

В ответ Дэус со всей силы дал мне пощёчину и сжал мою челюсть своей рукой. От боли я защурил глаза и прижал голову к стене, чтобы ударить меня он больше не мог.

- Это один из уроков приручения, Мэдисон, так что думай над словами.

Как бы в отместку я развернулся в сторону Люцера и спокойно ответил:

- Никогда, ясно?

Во второй раз пощёчина была ещё больнее. Однако Дэуса мои слова не расстраивали, а, наоборот, веселили. Сейчас он улыбался ещё более высокомерно.

- Сука. – Это я сказал не слишком громко. – Мне здесь вечность быть?

Снова пощёчина в ответ. На сей раз я помалкивал.

- Некоторым урокам я буду поучать тебя здесь, другим – кое-где ещё.

Внезапно цепи исчезли, но мои руки сами притянулись друг другу в том месте, где были кандалы. Люцер достал тонкую цепь из кармана, присоединил к железке и потянул на себя. Я непроизвольно упал на руки, которые меня еле держали. Однако Дэус потянул меня ещё дальше, ближе к столу. Я мог лишь ползти, ничего более.

- Идём, прогуляемся. – Люцер потянул меня за собой, вскоре мы вышли из камеры.

Я тщательно изучал каждый кирпичик, каждую плитку полу; вскоре мы доползли до лестницы, по которой Дэус меня всё так же беспощадно тащил. Несмотря на то, что мне было даже больно двигать руками, я всё равно молчал, не произнося ни звука.

- Нас вверху ждут кое-какие гости, я хочу, чтобы они тебя увидели.

Теперь мы оказались в самом здании, откуда-то впереди послышались знакомые голоса. Я всё ещё был на четвереньках, но слабость была менее заметной. Люцер привёл меня в огромное светлое помещение, стены которого были сделаны полностью из стекла. Посредине стоял огромный стол и пять белых диванов вокруг него. На двух из них сидели Виконт, Генри, Чарльз и Солимей, вместе с ними была и белая кошечка, на которую я посмотрел в первую очередь. Моя злость куда-то ушла, а кошка смотрела на меня широко раскрытыми глазами. В душу пробралось умиление, которое я посылал белой красавице; меж тем Люцер всё ещё тащил меня ближе к столу. Как я успел подметить, он немного изменился в лице: стал более добрым и нежным на вид, что ль.

Солимей смотрел с восторгом на Люцера, а Виконт, только глянув на меня, спросил у сына:

- Почему у него щека красная?

- Не беспокойся, отец, я сильно бить его не буду. Это лишь уроки приручения, не более того.

- Бить? Может, лучше без этого?

В разговор вмешался главный серафим:

- Ещё как надо, мой друг! Видели, что сотворил дьявол, видели?

- Верно, здесь с крылатым я согласен, Виконт, – вмешался ещё и Чарльз. – Чтоб как собачка был! Не больше того.

«Странно это от собачки и слышать».

- А знаешь, не плохо ты его, - продолжал серафим.

Люцер отцепил от железки цепь и сказал:

- Твоё место на полу, ясно? – он отпустил меня, а сам присел на один из диванов.

Немного удивившись, я всё же с усмешкой принял подобное. Впрочем, даже дома я частенько использовал холодный пол вместо кровати, так что меня это даже не задело. Я присел на пол и умилённым взглядом посмотрел на кошечку, начал посылать ей свою любовь; она спрыгнула с дивана и, подняв тонкий хвост, быстренько зашагала ко мне.

- Бастет, куда пошла? – это был голос Генри. Следующий вопрос был обращён ко мне. – Даже не думай что-то с ней делать, понял?

Я даже и не посмотрел в сторону говорящего, даже не слушал его, если честно. Всё, что я чувствовал к присутствовавшим, было брезгливостью и отвращением. Хоть и мешали мне кандалы, но я кое-как прилёг на спину, а кошечку положил себе на грудь, приобнял её. Признаюсь, сам готов был замурлыкать; вся обида куда-то ушла, пришло расслабление.

- Слушай, Люцер, - заговорил Генри, - почему же ты решил спасти Мэдисона от Синедриона? Не проще ли было бы отдать его суду?

Люцер лишь усмехнулся, но серьёзным тоном ответил наивному старику:

- И что бы, по-твоему, Синедрион мог сделать с ним? С бессмертным? Крыльев бы его не лишили, если бы и заперли в каком-нибудь подземелье, я уверен, он бы смог оттуда выбраться. В конце концов, я немного волнуюсь, что он даже от меня сбежать сможет.

- Это уж вряд ли, - возразил Солимей, - ну а насчёт Синедриона вы абсолютно правы.

На всякий случай, я даже и не думал, а если какие-то мысли и пытались зародиться в голове, то я размышлял не словесно, так что чтение мыслей было немного бесполезным. Хотя с Люцером я полностью согласился: я смогу сбежать даже от него. В моей голове уже был план, даже несколько вариантов, которые я погрузил как можно глубже в сознание. Сейчас я более всего хотел проверить одну вещь, а для этого мне нужно было выждать подходящий момент. Это было не совсем побегом.

- Эх, Люцер, Люцер, - тон Виконта звучал обеспокоенно, - тебе бы быть немного нежнее с Мэдисоном…

- С чего бы? – вмешался Солимей. – Напротив, нужно бы и ещё жёстче.

- Эх, мой друг, вы ведь ничего не знаете совершенно, но лезете к бедняге со своей ненавистью, которую он и не заслужил вовсе.

- Поверьте, заслужил.

Теперь вмешался и Люцер, он с ухмылкой смотрел на главного серафима:

- Если бы ко мне в тринадцать лет приставал какой-то мужлан, я бы его не просто жезлом выпорол, а убил бы к чёрту.