Моя история любви

Эрвин любит что-то мастерить, и для этого у него есть все необходимые инструменты. Он также неровно дышит ко всему, у чего есть мотор, будь то машина, мотоцикл или же лодка, а его гараж сделан по последнему слову техники: в нем есть все. Для Эрвина езда на машине – это спорт. Иногда он может сорваться с места и отправиться в недельную поездку со своими товарищами-автолюбителями или мотолюбителями. И он всегда пытается объяснить мне, почему эти поездки так увлекательны. Я говорю: «Это всего лишь поездка. Дорога. Машина. Что в этом особенного?» Но Эрвин отвечает, что это еще и братство, это крепкая мужская дружба, основанная на общих интересах. Он спорит, что негативные предубеждения и стереотипы о байкерах в корне безосновательны, говорит, что они хорошие, надежные люди. Но я вижу лишь одно: когда он возвращается после этих поездок, от него пахнет как от бензоколонки. Был случай, когда он вернулся домой из Италии, где проводилась гонка «Тысяча миль», в ходе которой приключилось неладное. В его машине, красном «Феррари-340» 1951 года, случился перегрев – выхлопная труба нагрела пол до такой степени, что у Эрвина расплавилась подошва на ботинке. Ему пришлось замотать ее изолентой, чтобы можно было ходить. Какая самоотверженность! Я подтруниваю над ним, но мне нравится, что Эрвин так предан своим увлечениям.

В этот период моя жизнь стала такой спокойной, что в поисковике Google даже стали появляться запросы «Тина Тернер умерла?». Если и были какие-то сомнения относительно того, жива я или мертва, все слухи были развеяны в 2005 году, когда я была удостоена награды в Центре исполнительских искусств им. Дж. Ф. Кеннеди в Вашингтоне. Сначала я противилась этому, потому что не могла понять, чего я такого сделала, чтобы заслужить медаль. Я всегда относилась к себе как к обычному человеку, который встает утром и идет на работу. Но все же я надела свой лучший наряд от Galliano, присоединилась к своим почтенным товарищам Роберту Редфорду, Тони Беннетту, Джули Харрис и Сьюзен Фаррелл и слушала, как люди рассказывают обо мне невероятно приятные вещи. В том числе и президент Джордж Буш, который заявил, что у меня самые знаменитые ножки в шоу-бизнесе.

Я сидела там и смотрела, как Эл Грин, Куин Латифа и Мелисса Этеридж исполняют мои песни, и все они были по-своему замечательны. Но настоящим откровением для меня этим вечером стала Бейонсе. Она вышла на сцену в одном из первых платьев из коллекции Боба Маки, придуманных для меня (на самом деле, у него были еще копии этого наряда), и сказала: «Каждый раз, когда я думаю о вдохновении, я вспоминаю двух Тин в моей жизни – это моя мама Тина и, конечно, неподражаемая Тина Тернер. Я никогда не забуду первый раз, когда увидела ваше выступление. Никогда в своей жизни я не видела настолько могущественной, сильной женщины». Я была тронута ее словами, сказанными от всей души. Затем она начала исполнять песню «Proud Mary». Уверяю вас, она исполнила ее так, что весь зал засиял. Зрители были все время на ногах, двигаясь под музыку. Все смотрели на меня, хотели увидеть, как я реагирую на исполнение моей песни. Мне понравилось! Я была тронута. Я не могла дождаться момента, чтобы пойти за кулисы и сказать Бейонсе, какая она сильная и могущественная.

Я была в восторге от встречи с Кэролайн Кеннеди в тот вечер. Я тут же подумала о ее матери и о том, как много она значила для меня. Как и у всех людей моего поколения, у меня сохранились воспоминания о Кэролайн и ее брате, когда они были еще маленькими детьми. Очарование Кеннеди до сих пор имеет на меня сильное влияние. Я вскочила и воскликнула: «Я пришла из-за вас!» – с таким же энтузиазмом, как тогда, когда увидела в лобби Джеки много лет назад. Я была так рада видеть Кэролайн и слышать, как она своим нежным голоском рассказывала о моей жизни. Благодаря этому все происходящее приобрело еще бо́льшую значимость. Она описывала мою карьеру певицы и то, как я стала звездой. «Но, – добавила она, – когда Тина снимает парик, наступает темнота».

Но тьма рассеивалась. Воспоминания становились настолько далекими, что в 2007 году, когда я узнала, что Айк умер от передозировки кокаином, я почувствовала себя совершенно отстраненной. От детей я слышала, что Айку приходилось очень нелегко. Он никогда не прекращал употреблять наркотики, то попадал в тюрьму, то выходил из нее, а еще постоянно гнался за каким-то призрачным хитом. Его внутренняя неудовлетворенность так сильно давила на него, что, в конце концов, это его погубило. Грустная история.

Конечно, пресса засыпала меня вопросами, надеясь, что я хоть как-то прокомментирую это. Но я молчала и держала дистанцию. Айк полностью исчез из моей жизни. Это было как слышать что-то о человеке, которого я не знала. Не знала целых тридцать лет. Когда я осознала, что ничего не чувствую, ко мне пришло понимание, что я действительно далеко ушла от этого всего.