Моя итальянская возлюбленная

В принципе все дискотеки одинаковы — большой зал, светящийся шар над головой, гремящая музыка и стойка бара — здесь их было даже две, одна напротив другой. Первым делом мы направились именно туда, отоварили нашу выпивку, а затем сели на табуреты и стали осматриваться. Народу было много — естественно, молодежь, и, естественно, стройные итальянки с распущенными волосами, в коротких юбочках или обтягивающих джинсах. О, как они плясали, переступая своими чудными ножками, покачивая бедрами и вскидывая руки, чтобы отбросить мешавшие волосы! Анатолий повернулся спиной к стойке, опершись на нее обеими локтями, и, закусив сигарету, принялся по-хозяйски рассматривать ближайших девушек. Но я обратил внимание и на ребят, поразившись тому, как просто и непринужденно они держатся. Здесь не было жлобов и пьяных хамов, которые готовы немедленно пригласить непонравившегося им человека «выйти поговорить» и которые составляют основную часть посетителей российских дискотек. Все вели себя просто, мило и весело — и отсутствовали те самые агрессивность и жлобство, которые, по моему мнению, являются попыткой скрыть собственную ничтожность и неуверенность.

Впрочем, один жлоб там все-таки был, конечно, я имею в виду Анатолия. Он заказал нам еще по одной выпивке, затем, хотя я уже больше не пил, еще по одной. Наконец его развезло и он, спустившись с табурета, замешался в толпу танцующих, небрежно раздвигая их своими круглыми плечами и явно подбираясь поближе к намеченной жертве. Расталкиваемые им итальянцы возмущенно оглядывались, но он не обращал на это внимания, выделывая какие-то дикие кренделя возле высокой блондинки в короткой кожаной юбке и черной, безрукавной блузке, плотно обтягивающей рельефный бюст.

Я наблюдал за ним издали, чувствуя, что ничего хорошего из этого не выйдет. Анатолий попытался заговорить с блондинкой, но она небрежно улыбнулась и отрицательно покачала головой в знак того, что не понимает. Тогда он повернулся ко мне, махнул рукой и заорал по-русски:

— Эй, писатель, иди сюда, переведи!

Уловив неприязненные взгляды окружающих, я осторожно слез с табурета и постарался замешаться в толпу так, чтобы находиться как можно дальше от Анатолия и при этом не терять его из виду. Типичный Ноздрев — то есть та историческая личность, которая спьяну обязательно попадает в историю. А ведь когда-то и я был таким же, поэтому подавляющее большинство воспоминаний молодости приходится начинать со слов: «Однажды мы нажрались и…»

Анатолий повертел головой и, не увидев меня, снова стал приставать к блондинке, причем делал он это следующим образом: достал из внутреннего кармана своей кожаной куртки пачку долларов и принялся махать ими перед носом удивленной девушки. «Хорошо еще, если она окажется шлюхой, — успел подумать я, пробираясь поближе к выходу, — а если нет?»

Дальше произошло следующее. Блондинка вскинула руку и кому-то помахала. От двери немедленно отделились двое здоровенных вышибал и затесались в толпу, которая раздвинулась перед ними, не переставая при этом танцевать и оглядываться. Вышибалы приблизились к Анатолию, сначала что-то сказали ему, а затем попытались взять под руки. Но не тут-то было! Бравый охранник, почувствовав себя в родной стихии, немедленно засветил ближайшему из них в челюсть, после чего началась классическая драка, сопровождаемая женским визгом, грохочущей музыкой и шараханьем во все стороны. Надо отдать должное Анатолию — он бился, как лев, поэтому я так и не дождался окончания драки. Испугавшись, что меня могут замести вместе с ним — все видели, что мы пришли вдвоем, — я вышел на улицу как раз вовремя — ко входу подкатили две черно-белые полицейские машины. Ну что ж, видно у русских планида такая, и знакомство с Италией не обходится без знакомства с карабинерами. Пожалуй, нашим туристическим фирмам стоит ввести дополнительную экскурсию в полицейский участок, если уж этого все равно не избежать.

Какие-нибудь квасные патриоты обвинят меня в предательстве соотечественника, но сам-то я полагаю, что у порядочных людей одна родина, у хамов — другая. Жлобство интернационально и обязательно должно быть наказуемо, иначе жизнь становится просто невыносимой.

Я быстро вернулся в пансион, попросил портье разбудить меня завтра к шести утра, после чего поднялся в свой номер. Я еще хотел зайти к гиду и предупредить ее о случившемся, но потом решил, что уже поздно, и отложил это на завтра. Настроение было паршивым, но даже пить уже не хотелось — настолько тревожил меня предстоящий, предпоследний день. Уже снимая свои белые штаны, я вдруг обратил внимание, что рядом с ширинкой видны отчетливые следы помады, оставленные еще венецианской куртизанкой. А, так вот почему в дискотеке на меня поглядывали с такой ехидной усмешкой.

Анатолий так и не вернулся, но я долго не мог заснуть, потому что был слишком возбужден. Это была самая скверная ночь, проведенная мной в Италии. Лишь где-то под утро мне удалось слегка задремать, но не прошло и двух часов, как раздался аккуратный стук в дверь.

15