Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 14

Ишики раскрыла сложенную несколько раз бумажку и начала зачитывать прощальную речь спокойным тоном, как настоящая отличница. Привычный беззаботный облик надёжно спрятан, снаружи лишь требуемый учителями и родителями облик типичного президента школьного совета. Она плавно читала о воспоминаниях семпаев, деятельности клубов и школьного совета, эпизоды из жизни семпаев, как вдруг её слегка запнулась:

– Мы помним семпаев, которые всегда нас поддерживали…

Периодически она шмыгала носом, вытирала невидимые слёзы… Отличная игра, хитрюга Ирохасу!

Я много раз видел эти выступления со стороны продюсера, но сейчас я – зритель. Понятно, что взгляд с другой позиции меняет то, что ты видишь. Смотреть с арены нужно стоя прямо со сложенными на груди руками, словно ты её парень. Но так как было бы глупо внезапно встать прямо сейчас, то придётся ограничиться подражанием персоналу: «Вот ты и нашла своё место. Ты светишься от счастья, не то, что раньше», – с проигрыванием какой-то закадровой музыки от Ямазаки Масаёси24 с видом парня из далёкого прошлого. М, хотя это тоже было бы глупо.

Впрочем, с какой бы стороны я ни смотрел, вид девушки со слезами на глазах, прощающейся с семпаями, вызывает бурю эмоций. Даже понимая, что это всё – лишь игра, от Хачимана тебе много-много очков.

Да, Ишики старается, молодец, красавица. Порой получает нагоняи от Хирацуки-сенсея, порой отлынивает от работы, но всё-таки старается. Это она старается?..

Я думал о ней то ли с точки зрения отца, то ли с точки зрения старшего брата, как внезапно ощутил лавину эмоций и перевёл взгляд в потолок, чтобы Хаяма не увидел. Интересно, если бы Ишики осталась президентом ещё на год, услышал бы я от неё прощальную речь?

Наверно, похожая сцена ждёт меня и в следующем году. Точно, я же и Ишики больше не увижу после выпуска… Пока я предавался сантиментам, её речь достигла последнего предложения. Ишики сложила бумажку обратно и сделала паузу. Посмотрев прямо, она вытерла слёзы с уголков глаз и улыбнулась.

– Напоследок разрешите пожелать всем выпускникам хорошего здоровья и успеха в карьере. Действующий президент школьного совета, Ишики Ироха, – напоследок она ещё раз назвала своё имя и поклонилась. Спускалась с трибуны она без слёз, грациозно и с прямой спиной.

Будучи ученицей первого класса старшей школы, она блистательно справилась с речью, и все слушатели, включая меня, одарили её громкими аплодисментами. Волна аплодисментов стихла, стих и мой пик эмоций. После этого начнётся вручение дипломов, где возникнут милые недоразумения, например, выкрики: «Со мной всё хорошо, спасибо!» – в ответ на своё имя.

До чего же скучное это представление, чужая выпускная церемония.

***

Когда-то и я так считал.

– Далее ответ от представителей выпускников, - прозвучал следующий анонс, на который звонко ответила предыдущий президент Сиромегури Мегури-семпай и вышла на сцену. Поклонившись в центре сцены, она медленно молча обвела взглядом зал, словно смотря на всех и каждого. Даже на меня, кажется, посмотрела. И широко улыбнулась той самой спокойной улыбкой, которую я видел много раз.

Атмосфера на выпускной церемонии спокойная, и Мегури-семпай медленно начинает свою речь.

– В этот тёплый солнечный день, в этот день…

Но улыбалась она только в самом начале, и по мере чтения речи начинает запинаться, кусать губы, словно говоря самой себе – не плачь, не плачь. Это выглядело настолько трогательно, что я неожиданно прокричал: «Как эмоционально!» – но только про себя. К сожалению, отаку – люди очень чувствительные, потому что обладают истинной силой эмоций: плачут, как только начинается лайв-представление, плачут сразу после лайва, делясь эмоциями в твиттере, плачут, когда выходит запись на BD, и просто так плачут.

Настолько сильно они любят эмоции. Например, они превращаются в коренных жителей Эмоциоландии во время радиопрограмм с любимыми сейю-актрисами и на встречах с фанатами. Думая об этом, я тоже чуть не заплакал.

– К тому же опыт работы в ученическом совете является уникальным опытом взаимовыручки всех классов, клубов и волонтёров. Особое впечатление оставили после себя культурный и спортивный фестивали… Это было сложно.

Снова увидев её долгожданную улыбку, я ощутил влагу в глубине носа, и моё зрение помутнело. Я тоже вспомнил, что пришлось пройти в течение этого года, все эти сцены сменялись в голове одна за другой, словно скачущие кони в кружащемся фонаре.

На сцене стоит единственный человек, которого я могу назвать семпаем. Семпай вытирает глаза, а голос её дрожит. Вот так я и хлюпал носом, как вдруг мне по плечу постучали. Сделав выражение лица, говорящее, мол, чего тебе, отвали, не видишь я занят, прибью, гады, я повернулся к Хаяме, а у него было ещё более страшное лицо, а пальцем он показывал в другое место. Сидящий сбоку от Хаямы Тоцука достал из кармашка платок.

– Хачиман, ты как? – взволнованно спросил тихим голосом Тоцука и передал мне платок через Тобе, который отнёсся с пониманием.

– Хикитани-кун, у тебя аллергия, да? Аллергия — это страшно.