Моя капризная леди

Я посмотрела на него и ахнула. Да уж, выглядел он ужасно. Весь побелел на глазах. Еще немного, упал бы в обморок. Ноги почти не держали, потому Пол схватился за столик. Чудом, что тот не перевернулся, ведь тяжелое мужское тело навалилось на него всем немалым весом.

— Послушай меня...

— Боги, замолчи, — прохрипел Пол.

Он сорвал монокли с глаз, сжав переносицу, и сделал глубокий вдох. Я ждала, что Г илберт начнет оправдываться. А вместо этого лэрд хранил благоразумное молчание, пока его сына

— или нет — раздирало на части от всех свалившихся разом секретов. Сейчас Пол еще сильнее напомнил мне Терлака. Почти не отличишь.

До чего удивительна бывает природа, и насколько слепой я была, если не замечала очевидного.

— Я тебе не отец, — обрушил на нас очередной валун Гилберт.

Пол поднял голову, а мы застыли, раскрыв рты.

— Какая-то глупая сцена из пьесы, — пробормотал Даниэль. — У вас любят домашний театр?

— Тише, — одернула его Морриган, хотя сама от изумления продолжала хлопать ресницами.

А я? Мне оставалось ждать, когда весь фарс закончится. Потому что новая истерика уже подступала к горлу.

— И Терлаку не отец, — сразу добавил Гилберт пояснения. Он сдвинул брови и отвернулся к окну, разглядывая открывающийся вид.

— Еще раз, — осторожно переспросила я, а с губ все-таки сорвался нервный смешок. — Получается Терлак и Пол вообще не МакГиннесы?

На меня посмотрели немного снисходительно. Будто я блаженная. Неожиданная злость перекрыла бурлящий поток других эмоций и заставила сжать кулаки.

— Вы объясните нормально?! Почему у Пола и Терлака глаза одного цвета? Почему они так похожи? Какого дрыгла вообще произошло в этой семье?!

Послышался шум — Пол буквально рухнул на подставленный пуф и случайно снес чашку со столика. Хрупкий фарфор разлетелся на тысячи мелких осколков, а я с неожиданным равнодушием подумала, сколь сильно эта чашка напомнила мне клан.

— Ничего не произошло. Точнее, ничего из того, что вы там себе придумали, — предупредил Гилберт и развернулся, устроившись на подоконнике. — Мы с братом всю жизнь конфликтовали. Не получалось мирно сосуществовать под одной крышей. Руперт хорошо разбирался в азах хозяйства. А у меня выходило только отлично бунтовать, — он скупо улыбнулся, и я втянула носом воздух.

Теперь понятно, почему замок пришел в упадок. Это не прошло за год или два. Понадобилось много лет, чтобы Аркант начал разваливаться под неумелым руководством Гилберта.

— Мне нравилась свобода. Клан душил меня, заковывал в рамки, которые я ненавидел, — лэрд МакГиннес усмехнулся и покачал головой. — Мои мальчики и Эйла очень похожи на меня. Такие же непредсказуемые, как ветра в горах.

Вот уж точно. Дикие, словно воздушная стихия. И совершенно ненормальные.

— Когда родители умерли от горячки, Руперт вступил в права наследника. Наши конфликты превратились в настоящую войну внутри клана, которая не приносила пользы никому, — Г илберт сурово сдвинул брови.

— После скандального выступления в Совете, когда выступил в поддержку нелюдей, у брата кончилось терпение и он вышвырнул меня. Тогда я подался в сопротивление. Романтика и их ценности манили меня. Прости, дорогуша, — обратился лэрд уже ко мне.

— На тот момент Данмар оставался врагом Шангрии. Захватчиком. И мы мечтали о независимости для нашего народа.

Я кивнула, обдумывая услышанное, и тихо вздохнула. Вспомнила себя три года назад, как пренебрежительно отзывалась о людях и нелюдях с Зеленых островов. Мне понадобилось бок о бок простоять с такими же живыми существами, которые погибали, любили и умирали за свободу. А в то время я совсем не понимала, почему глупцы никак не могут принять щедрость страны-захватчика. Ведь мы были так добры к одичалым островитянам и шангрийцам! Принесли этим варварам мир. Посеяли радость, творили справедливость.

Наверное, Николя Бонри тоже думал, что действовал во благо других.

— Я успел отсидеть в тюрьме, поучаствовать в парочке битв, увидеть смерть товарищей. А Руперт продолжал гонять по полям овец и расширять территории. Он любил Аркант, вложил в него душу. И как часто бывает — возникла необходимость жениться. На благородной девушке. Желательно горянке. Чтобы могла править в замке не хуже мужа, ведь жизнь среди гор совсем не для изнеженных леди.

Мне показалось, что камень вновь бросили в мой огород. Однако перебивать или возмущаться я не стала. В конце концов, Аркант и правда не подходил для светской жизни типичной девушки из высшего общества.