Моя хранимая Химари

Вот так и живём с тех пор. К Шидо пробовал подбивать клинья Иори, честно признавшийся заметившему это мне, что ему бы не помешало начать готовить себе на смену будущее поколение, раз уж я хорошо разобрался со Светом и смогу сделать неплохие улучшения его сыну в будущем. Но что-то у него с Шидо не сложилось. Характерами не сошлись, возможно. Теперь, вот, Ючи принял эстафету и решил взяться всерьёз. И похоже, что эта попытка будет удачной… в последнее время я кроме эмоций начал чувствовать общее… настроение, что ли? В общем Шидо к бывшему вакагасире явно расположена более чем дружески. Человек-мужчина и женщина-маг… бывший преступник, товарищ террориста-торговца оружием и добропорядочная блюстительница нравов и порядка, поддерживаемых по умолчанию одним только имиджем Тсучимикадо. Полные противоположности притягиваются, не так ли?

— Не так ли, стиратель Ноихары?

Акеми Шимомуро, жена Даичи, приветливо улыбнувшись мне при встрече и уже собиралась идти дальше по своим делам, резко остановилась из-за моей последней фразы, обернулась и ответила:

— Оу. Меня раскрыли. Какая досада… я так понимаю, программа действий уже должна была исчерпать себя, раз ты меня заметил? Что ж… думается мне, у тебя есть ко мне пара вопросов.

— Правильно думаешь.

Придётся немного отложить поездку с Иори. Стиратель Ноихары заставила тело Акеми вздохнуть, проговорила:

— Что ж… веди. Надеюсь, это будет быстро. Ты себе не представляешь, сколько у меня ещё работы.

И я послушно повёл её в пыточную, зафиксировав всеми когда-то известными Кристофу и его сыну экранирующими барьерами. Ну а что мне ещё остаётся делать? Только так.

— Только так, стиратель. Только так…

…

— Одна единственная ментальная закладка. Одна. Но какая! «Не убивать Акутагаву, лидера синоби при возможной встрече»… ты серьёзно, стиратель? Что за… так, ладно, не хочу знать.

Подготовленный большой ритуал всё-таки пригодился. Аж через два месяца. И бывшая Сае Кисараги, а теперь Акеми Шимомуро… в общем, стиратель Ноихары, либо любезно предоставила мне возможность использовать его в будущем, либо попросту не до конца понимала его возможности, во что сложно поверить из-за одного малюсенького факта, состоящего в том, что она вроде как обязана была просмотреть большую часть моей памяти, когда записывала память двух человек в это тело. И вот, что я получаю в результате: оказывается, хранителям, если суммировать по всем признакам, нужен лишённый поддержки своих синоби, но живой Акутагава.

— …Зачем?

— Так… больше шансов. Прости, не могу больше сказать. — Стиратель.

В пыточной, то есть, просто в подвале, был только я и она. Незачем привлекать и навязывать роль свидетеля кому-то ещё из моей Семьи, или, тем более, вне её. Хватит того, что Сидзука и Флемма в курсе про все мои дела со Светом и Тьмой, включая двойственность личности, а Флемме, ко всему прочему, оказывается, Иори ещё и нашептал, что я должен «вернуться» через два месяца. А ему самому сказала лично Сае Кисараги.

Вообще хороший вопрос, был ли это «я» на протяжении этого времени. С одной стороны, стиратель в меня не вселялась, а лишь составила программу обязательных действий и свойств поведения… и я действительно ощущаю полученную память, как нечто исконно своё, а не как старую память того же Юто. А с другой стороны, я, наверное, никогда не смогу забыть этот момент: вот я тянусь своими, Кристофа фон Финстерхофа, руками, чтобы прервать её хрупкую жизнь, протестировав на правдивость её смелое заявление о том, что она всё равно не умрёт, даже будучи экранированной от внешней среды… а вот я просыпаюсь уже в своей спальне, с девушками и женщинами, с которыми у меня разве что были хорошие дружеские, а где и не совсем такие (Хисузу) отношения. Просыпаюсь уже новой личностью. Чувствуется одновременно и гармоничность, целостность новой личности, и неправильность такого метода. Словно мной воспользовались без моего на то согласия. И нет, я это не говорю про дорвавшихся до меня в моё «отсутствие» Флемму, Хисузу, или, наконец исполнивших свои давние желания, благодарную за свою жизнь Дару, а также Кофую, для которой я своей Семьёй заменил общину во главе с сильным «ками» в горах… нет, я говорю именно про стирателя Ноихары. Я был лишён сознательного выбора в том, ассимилировать мне две личности или нет. Ведь если память — это то, что делает из разумного личность, то на каком-то этапе, где-то за два эти месяца, мейстер фон Финстерхоф и его отец, выходит, просто исчезли. Можно сказать, умерли, хоть это и немного неправильное слово — духовное тело-то осталось.

— Ты… хорошо всё рассчитала. Акеми Шимомуро я не могу, да и не хочу убивать. Причинить боль тебе напрямую я не смогу, так как ты можешь покинуть тело в любой момент, оставаясь при этом в пределах непроходимого барьера. Но это не значит, что я не могу, например, помешать тебе выполнять какие-то там твои планы, попросту задержав тебя тут. Ты этого добиваешься?