Моя хранимая Химари

— Ано… Сидзука-сенсей… что это было? — Задал вполне закономерный вопрос кто-то из учащихся.

— В первый раз видите? Не обращайте внимания, нано. Это Флемма. — Бросая леденцы в ближайшую корзину, говорит Си-тян, словно это абсолютно всё объясняет.

По аудитории проносится дружный понимающий вздох — эта группа тсучимикадовцев уже слышала от своих бывалых коллег об этом… загадочном стихийном явлении, происходящем преимущественно по утрам. Никто, кроме моей Семьи, не знает, с чем связано подобное поведение, но все уже успели увериться — высшая огненная Флемма Саламандер-Амакава может случайно устроить небольшой пожар, но от её действий никогда не пострадает невиновный разумный. Разве что слегка опалит одежду. Деактивировать ищейку с визуальным и аудиальным детектором…

Ох, мои бока… давно так не смеялся. Наверное, с момента, когда Лиз предложила устроить конкурс талантов среди стажирующихся, и того, что в результате вышло. Видеть реакцию людей, в первый раз лицезреющих Флемму после klapperschlange мне, судя по всему, не надоест никогда.

Флемма Саламандер… когда я захватил гайдзинского паладина из ордена, уже как почти шесть сотен лет охотящегося по своим, так и не выясненным мной причинам на мою Флемму, которую эти христианские фанатики знают и помнят по летописям как Jeanne d'Arc, la Pucelle d'Orléans[57] … я, естественно, попытался его допросить. Неудачно попытался. Нет, я-то всё сделал правильно, вот только… присутствующая на допросе, из-за того, что дело касается лично неё, Флемма ни с того, ни с сего решила из любопытства схватиться за мою руку с подготовленной пыточной «гремучей змеёй»… с закономерным итогом. Здание, в котором мы находились, не говоря уже о паладине, бывшем в самом эпицентре моментально развернувшегося на полную силу миниатюрного огненного «солнышка», было моментально поглощено и превращено в пепел. Уж не знаю, как власти потом объясняли этот инцидент — по мощности своеобразный взрыв был, наверное, равносилен какому-нибудь оружию массового поражения производства местных. Хорошо, что дело происходило в заброшенной деревне… и что я успел среагировать и порталом перебросить Агеху и себя. У меня не было никакого желания выяснять предел этой её прочной привычки огибать своим огнём тех, кто ей дорог или же просто равнодушен.

А на следующий день с Флеммой повторилось то, что было со всеми моими элементальными аякаши, впервые ощутившими совершенно новое чувство взаимодействия с усилением Чи. Вцепилась, как клещ, и требовала, чтобы я её вот прямо сейчас, не раздеваясь… гхм, как Сидзуку, Агеху или Нару ночью, в общем. Я честно сопротивлялся до последнего, но вид унижающейся (много)тысячелетней разумной, по-хорошему говоря более чем «заработавшей» то, что она просит, и готовой (готовЫХ, если считать обе её личности) на всё, лишь бы снова ощутить… что-то ранее неощутимое, подломил сначала Семью, а затем и меня. Флемму, кстати, совершенно не смутило, что её тогда пока единственный опыт взаимодействия с Чи вышел чрезвычайно болезненным, заставившим её инстинктивно уничтожить всё вокруг без малейшего разбора. В общем… рано или поздно, это бы случилось. Вот так просто. Потому, что Флемма не могла игнорировать рассказы Си-тян, Наруками и Агехи, а также их порой кардинально меняющееся поведение. И на следующий же день, после ночи, за которую огненная в полной мере ощутила все прелести подобного «общения» со мной (пришлось заказывать новую кровать вместо сожжённой), я и узнал, что бывает, когда и так сумасшедшая аякаши дополнительно слетает с катушек из-за klapperschlange. А происходит именно то, что я мог удалённо наблюдать в аудитории с группой оникири и Сидзукой.

Кстати, о Флемме. Пока я тут о ней размышляю… она несётся на полной скорости по коридору, который, между прочим, поворачивает аккурат на меня! Ох, ё!

— Уф… осторожнее… да-да, я тебя тоже очень сильно люблю, хватит меня облизывать. Или хотя бы леденец с острой палкой изо рта убери. Зачем ты вообще их ешь в таком количестве?

На связный, не говоря уже об осмысленном, ответ я не надеялся, однако забравшаяся на меня с ногами, Флемма Саламандер-Амакава внезапно перестала менять каждую секунду выражение лица таким образом, чтобы оно показывало совершенно другую эмоцию, и с необычайно серьёзным видом (но не размыкая на стоящем мне, вернее на моей пояснице ног!) убрала леденец изо рта, пристально посмотрела на него, словно в первый раз увидела, затем опустила взгляд, и после некоторой паузы всё же ответила:

— Это… чтобы не забывать, как мне надо поступать, когда моя… магическая энергия вырывается на свободу, а рядом со мной — любимые мне люди, демоны, или просто ни в чём неповинные разумные, десу. Чтобы больше никогда не забывать. Огонь… поглощает всё, но пока я помню, что нужно заставлять себя «облизывать» ауры, вместо того, чтобы «съедать» их, все неотмеченные как враги второй Я, сохраняющей рассудок во время боя, будут жить… десу. Никогда больше не хочу забывать это, Юто.

— …