Моя комета (СИ)

Сердце забилось быстрее, мысли в голове метались роем пчел, придумать какую-либо подходящую отмазку не выходило, и прежде чем я успел на чем либо остановиться, ляпнул то, что на языке вертелось.

— Разве тебе не неприятно прикасаться ко мне? — Кажется, я краснею, пришлось закрыть пылающее лицо руками. Блин, вот балда! Нужно научиться держать свой болтливый язык за зубами.

— Что?! — Кажется, Вик удивлен.

Он попытался убрать мои ладони от лица, но я перевернулся на бок и прижал их плотнее, вот черт! Теперь он обхватил меня руками и, кажется, собирается затащить к себе на колени. После непродолжительной борьбы Вик все же усадил меня к себе на колени и силой отвел руки от лица, пришлось уткнуться ему в плечо.

Возможно, это поведение покажется вам детским, но я ничего не мог с собой поделать. Я чувствовал себя голым перед ним и уязвимым, после таких событий, когда ты понимаешь, что вся твоя безопасность и стабильность абсолютно относительны. Пока с тобой не случится что-нибудь плохое, пусть и не по твоей вине, но тебе за это стыдно и больно. События, замаравшие тебя изнутри… Знаете, мне всегда важно было испытывать чувство уважения к себе, и когда оно пропадало, я понимал, что делаю что-то не так. Оно было моим ориентиром и двигателем по жизни, но когда ты перестаешь быть «чистеньким», когда иллюзия своей безгрешности спадает, обнажая твою не самую красивую суть, то ты понимаешь, что этот «человечешка» и есть ты. Я напоминал себе суккуба из книжки русского писателя — Дмитрия Емца. Такой же мерзкий и бесхребетный, боящийся вспомнить собственное имя. От мысли, что эти парни клюнули лишь на мою внешность, потому что большего во мне и нет, становилось совсем паршиво.

А этот парень? Мне до сих пор не сказали его имя… Возможно, вчера его жена не дождалась его к ужину, или его ребенок так и уснул без сказки не поняв, почему мама рыдает в спальне. А все почему? Потому что этот хороший человек, бросился спасать меня, чем он хуже меня? Почему такое ничтожество как я будет дальше топтать землю, а он будет гнить в земле? Боже, как больно… Руки будто от фантомной боли выворачивает. Так хочется сбежать, закрыться, погасить свет и выть, выть в голос! Отхлестать себя по лицу! Блядь, да не нужна мне была эта жертва! Не нужна! Только это не тот подарок, который можно вернуть…

— ШШШ, — Вик крепко сжал меня в объятьях и слегка покачивался, успокаивая, кажется, я снова мочу своими жалкими слезами его плечо, — Тише, все позади, все будет хорошо.

Да не будет ничего хорошо!!! Не будет! — Хотелось мне крикнуть ему в лицо, но получалось лишь трусливо подвывать в шею, пытаясь расслабить сжимающийся от глубоких всхлипов живот.

Не будет ничего хорошо, для этого парня, его семьи. Не будет! Зато на свете буду жить я! Жалкое ничтожество! Приятно познакомиться.

— Что ты сказал?! Как ты себя назвал?! Эй!! — Вик оттянул меня от своего плеча и, обхватив мое лицо руками, рассерженно взглянул мне в глаза.

— Что ты сказал, я тебя спрашиваю?! — Встряхнув, почти прокричал мне Вик.

Слезы бежали по щекам, видимо, я способен только ныть, большего от меня ожидать не стоит.

— Что я ничтожество, — Просипел я ему, стараясь отвести взгляд.

Виктор в шоке замер, метаясь глазами по моему лицу.

— Простииии, — мне стало так стыдно за свою слабость, за то, что я такой убогий, за то, что он тратит на меня свое время. Все люди эгоисты, никто не хочет носиться с чужими проблемами, а тут я…зачем ему эта возня со мной? Возможно, он думает, что все будет, как прежде? Но я в этом не уверен, я вообще больше ни в чем не уверен.

Зачем ему все это? Он ведь не мать Тереза, Дар вон уже третий день не объявляется, даже не позвонил до сих пор…я не знаю, как спросить о нем у Вика, не хочется увидеть в его глазах жалость и сочувствие, а потом услышать что-то типа: «он занят, ты ведь знаешь этих врачей». С каждым днем отсутствия Дарена, мне становилось все больнее, почему он хотя бы не позвонил? Не хочет носиться с моими проблемами? Зачем ему такой неудачник, он уже и так помог мне тогда в больнице, и вот теперь снова я его в чем-то понимаю, есть такие люди постоянно, просто как магнит притягивающие к себе неприятности. Но ведь он мог хотя бы позвонит Вику, тот бы дал мне трубку, я бы все понял по его голосу, но он не звонит, и это молчание изводит меня все больше.

— Послушай меня, — Виктор заглянул мне в глаза, заставляя прислушаться к тому, что он говорит, — Мы не властны над тем дерьмом, происходящим не по нашей вине, понимаешь? С хорошими людьми оно случается чаще, чем с плохими. Потому что вы, как светлячки ночью, не смотря на все тьму вокруг, светите, и этот кусок дерьма, который я найду, и он пожалеет, что на свет родился, потому и привязался к тебе, что ты одним своим присутствием делаешь тьму вокруг не жуткой, а волшебной.

— Вик, — я не сдержал улыбки, — Ты всегда найдешь, что сказать даже такому придурку как я.

— Ты не придурок, не говори так. Пойдем лучше сходим в кафе на первом этаже, а то ты скоро с потолком будешь сливаться.