Моя леди Зелёные рукава

Около десяти утра Оксана Антоновна появилась со стороны своего дома. И при этом, судя по тому как медленно она прогуливалась по внутридворовой дороге и поглядывала в сторону въезда во двор, она сама явно ждала чьего-то появления. Я прошёл мимо неё поодаль, не решившись заговорить из опасений что тот кого она ждёт вот-вот появится и помешает разговору. Может Лиза сама передаёт ребёнка бабушке? Но уже скоро десять, она должна быть давно на работе. Сбитый с толку, я решил подождать ещё немного. В конце концов кого-нибудь я дождусь. Я прошёлся в очередной раз вокруг дома.

И тут мне повезло. Мне почему-то часто везёт в таких ситуациях. Войдя в арку дома, я увидел, что прямо мне навстречу идут улыбающиеся и что-то обсуждающие Оксана Антоновна и Лиза. Я мгновенно догадался, что в школе был какой-то утренник и они ходили смотреть на выступление Арсения. Или что-то в этом роде. Очевидно, такая интерпретация наиболее вероятна. Елизавета, увидев меня, сразу изменилась в лице. Как отреагировала Оксана Антоновна я не заметил. Всё моё внимание было сосредоточено на Лизе. Я был не совсем готов к встрече именно против такого состава игроков, но отступать уже поздно и мгновенно решил говорить.

– Здравствуйте, – сказал я им обеим сразу.

Сделав ещё несколько шагов навстречу, и, поравнявшись с ними, развернулся и пошёл рядом в том же направлении что и они. Вообще, я собирался обратиться к Оксане Антоновне. Именно с ней я хотел поговорить и выяснить-таки цвет глаз её дочери, рассчитывая на её доброту и мудрость. Но расспрашивать её в присутствии Лизы было бы нетактично. Получается, мне всё-таки не повезло. Поэтому обратился к Лизе:

– Елизавета Антоновна, может, всё-таки ответите на один вопрос?

– Я не хочу с Вами разговаривать, – сразу отсекла она, – И никто не хочет.

Последние слова, видимо, были сигналом молчания, который она подавала своей матери.

– Я и не прошу разговаривать мне надо лишь ответ на один единственный вопрос. Он не настолько личный, чтобы имело смысл его скрывать, а для меня это важно.

Мы все продолжали идти не снижая темпа и я продолжал:

– Скажите какого цвета у Вас глаза?

– Вы меня достали! Мне что? Полицию вызвать?

– Зачем полицию? Происходит что-то противозаконное?

Она что же, считает, что полиция это что-то вроде джинна, который выполняет любую прихоть вызвавшего. Единственное за что меня можно было бы арестовать – за те стихи, что я ей писал. Тут Оксана Антоновна всё-таки вступила в разговор:

– Послушайте, молодой человек! С Вами не хотят разговаривать. Пора уже найти в себе мужество и оставить это. Будьте мужчиной!

Что это было? Намек, что я веду себя как-то недостойно для мужчины? То есть скрытое оскорбление? Или попытка взять “на слабо”? Типа, или отстань от нас или ты не мужчина. Не мудро с её стороны и даже как-то примитивно. Мне захотелось было спросить, считает ли она, что бросить жену-домохозяйку, которая больше двадцати лет вела домашнее хозяйство для своего мужа, это по-мужски? Бросить её без специальности, без средств к существованию с двумя престарелыми родителями на руках и уйти к молодой любовнице, это эталон мужественности? Или предать собственную дочь, которая попросила о помощи, поступок настоящего мужчины? Но они посчитали бы, что я просто хочу очернить их “эталон”. А я, видимо, всё ещё не готов был стать подлецом в их глазах. У него же ведь это Настоящая Любовь, не то что предыдущие два брака! Да, кстати, в первой семье у него двое детей. Но у Елизаветы же всё хорошо. Семья. Любовь. Амор! И чтоб глазами так несинхронно вращать у-у… Чистый эгоизм. Каждый сам за себя. А с неудачником можно даже не разговаривать. Пусть хоть сдохнет. Да, так будет даже лучше. Вот только я не могу подохнуть. Мне надо как-то выбраться. В общем, я ничего этого не сказал, но предпринял последнюю попытку:

– Как ни парадоксально это прозвучит, я именно поэтому и спрашиваю. Я хочу выбраться из всего этого. Помогите мне. Я обещал, что не буду Вас доставать и стараюсь держать своё слово. Один единственный вопрос за четыре месяца нельзя ведь считать приставанием!?

Я пытался поймать взгляд Лизы, чтобы заметить цвет, но она специально отводила глаза в сторону. Сбоку я отчетливо увидел покрасневшие, как будто от недосыпания, уголки её серых глаз. Серых! Они были серые!?

– Проявите хоть каплю гуманизма. Ответьте, пожалуйста. Глаза серые?

– Оранжевые! – язвительно заявила Оксана Антоновна.

Я понял, что ничего не добьюсь. Даже ответа на свой бессмысленный с их точки зрения вопрос. Нельзя же просто так взять и ответить. Женщины! Думаю, что именно про такое издевательское отношение к просьбе проявить гуманизм и сказала Тамара: “Мне эта ситуация тоже многое показала”. всё же эта встреча может быть действительно поможет мне выбраться. По крайней мере я использую её чтобы трансформировать в моём сознании образы этих людей. За это можно зацепиться. Я остановился:

– Извините за беспокойство. До свидания.

Они пошли дальше, а я развернулся и, не оглядываясь, пошёл назад к машине чтобы ехать на работу.